Испачканная одежда и унижение. Двух из трех пунктов списка на сегодня достаточно. В держателе для чашки он нащупал маленький пакетик на застежке, достал оттуда голубые круглые таблетки и проглотил их, запив глотком шампанского из бутылки, лежавшей в машине. Проверил бронь в телефоне. Вип-столик в ночном клубе в Сулли уже ждал его.
Проезжая по улицам города, Фальк открыл окно, чтобы бриз охлаждал его лоб, пока «Ave Maria» Майкла Бу-бле охлаждала душу. Фруктовый дым электронной сигареты смешался с хлопьями снега. Фальк припарковался под уличным фонарем на Одинсгате во Фрогнере и постарался сдержать раздражение, когда она не ответила на звонок. Он вразвалку подошел к дому и нашел табличку с ее именем. «Б. Вагнер». Держа палец на кнопке звонка, он медленно досчитал до пятнадцати. Когда он уже отпустил ее, женщина ответила.
– Что за черт?
– Тебя внизу ждут «Тесла S P90D Ludicrous», бутылка «Krug» 1990 года и стоящий член. Мы едем в ночной клуб.
– А-а… Хенри, – тон Беате изменился. – Не жди меня в машине. Поднимайся ко мне. Я только что приняла душ. Сможешь посмотреть, как я одеваюсь, хочешь? – Беате знала, что он не откажется и не стала дожидаться ответа. Фальк услышал щелчок открытия замка.
Поднявшись на две ступеньки, он помедлил. У нее наверняка была выпивка, какая-нибудь дешевая «Cava», но этот вечер должен был пройти шикарно. Он повернул назад, чтобы забрать шампанское. Возясь с замком на входной двери, он заметил около машины чей-то силуэт. Сквозь дверное стекло Фальк увидел, как какой-то человек, стоя с противоположной от Фалька стороны автомобиля, быстро водил рукой.
Хенри Фальк рванул дверь.
– Какого черта ты там творишь?
Это, видимо, был мужчина, потому что фигура человека была мощной и широкоплечей, но лицо оставалось всего лишь темной тенью под капюшоном. Хенри ринулся через улицу, и мужчина пустился бежать по тротуару. Пробегая мимо своей «Теслы», Хенри увидел, что с покрытого эксклюзивным лаком бока машины стекала краска. Эта сволочь разрисовала его тачку. На Хенри снова навалилось удушающее чувство униженности. Он побежал изо всех сил, адреналин бурлил в крови, а тело трясло от гнева и уязвленного мужского самолюбия. Вандал проскочил под голыми ветками вдоль штакетного забора вилл западной части Осло, после чего пересек трамвайные пути на Фрогнервейене.
– Твою мать! – прогремел Хенри, когда мимо него в вечерней темноте прогудел трамвай и Фальк потерял беглеца из виду. Трамвай проехал, и Фальк снова увидел вандала вдалеке, когда тот пробегал на светофоре. Хенри решил побежать снова. Жилет сдавливал его крупный живот, а шов в паху на брюках мешал идти широким шагом. Фальк пробежал еще один квартал и остановился на перекрестке, тяжело дыша, и опустил ладони на колени. В груди бешено колотилось сердце. Куда побежал этот говнюк – дальше по улице или свернул с Гимлевейен? Снег пошел сильнее, видимость была плохая, и Хенри понял, что в любом случае никакой роли это не играло. Последний раз, когда он вставал на весы в ванной, цифры из зеленых стали желтыми, а затем красными, пока не остановились на ста двадцати четырех килограммах. В глотке свербело, и Фальк понимал, что проиграл этот раунд. Но говнюк за это поплатится. Ох как он еще поплатится. Хенри наймет чертова частного детектива и добудет каждый чертов снимок с каждой, сука, камеры наблюдения в районе. Сучий… кусок говна.
