Крестики и нолики - страница 25

Я изо всех сил пытался понять, как и почему возникло нынешнее мироустройство. Считается, что Кресты ближе к Богу. Так сказано в «Книге Добра». Сын Божий был темнокожим, как они, у него были такие же глаза и волосы. Так сказано в «Книге Добра». Но ведь в «Книге Добра» сказано много всякого. Например, «возлюби ближнего своего» и «поступайте с другими так, как хотите, чтобы они поступали с вами». Если вдуматься, в «Книге Добра» в целом говорится, что надо жить и давать жить другим. Тогда почему Кресты называют себя «богоизбранными» – и при этом обращаются с нами по-прежнему? Ладно, положим, мы больше не рабы, но папа говорит, что изменилось только название. Папа не верит в «Книгу Добра». Мама тоже. Они говорят, ее написали и перевели Кресты, поэтому, естественно, все в ней подано с их точки зрения. Но ведь истина есть истина! Нули… Само слово – и то обидное. Нуль. Ничто. Пустое место. Явно мы не сами придумали так себя называть. Это название нам дали другие. Но за что?

– Я не понимаю!

Крик вырвался у меня сам собой – от ярости и бешенства – и разнесся до самого неба и выше.

Я просидел там сам не знаю сколько, злобные мысли кружились, будто трупные мухи, голова трещала, грудь болела. И вдруг я разом стряхнул все это с себя. На меня кто-то смотрел. Я резко обернулся – и все мое тело вздрогнуло, будто от удара током.

Поодаль на песке стояла Сеффи – стояла совершенно неподвижно на самом ветру, от которого ее юбка и пиджак раздувались, словно паруса. Нас разделяло метров семь – или семь миллионов световых лет, это как посмотреть.

Потом Сеффи отвернулась и двинулась прочь.

– Сеффи, подожди!

Я вскочил на ноги и бросился за ней.

Она не замедлила шаг.

– Сеффи, пожалуйста, подожди!

Я догнал ее и развернул лицом к себе. Она вырвалась из моих рук, будто я был заразный.

– Чего тебе?

– Не надо так! – взмолился я.

– Как – так?

Я свирепо уставился на нее:

– Ты разве не собиралась тут посидеть?

– Вроде бы нет.

– Почему?

Сначала я решил, что она отмолчится.

– Я не сижу там, где меня не желают видеть.

Сеффи снова отвернулась. Я забежал вперед и преградил ей путь.

– Я это сделал ради тебя же!

Лицо ее на миг исказилось.

– Правда? Ради тебя или ради себя? Мы о чем сейчас говорим?

– Возможно, и то и другое, – признался я.

– Возможно, много одного и ничего другого, – возразила Сеффи.

– Ладно. Извини меня, пожалуйста. Довольна?

– И ты меня извини. До свидания, Каллум.

Сеффи снова попыталась обойти меня, но я стоял у нее прямо на дороге. Я был сам не свой от ужаса. Если она сейчас уйдет – конец всему. Вот странно: несколько часов назад я только об этом и мечтал.

– Сеффи, подожди!

– Чего мне ждать?

– Д-давай мы с тобой в субботу съездим в Праздничный лес. Устроим пикник.

Глаза у Сеффи вспыхнули, хотя она изо всех сил постаралась это скрыть. Я украдкой вздохнул с облегчением, хотя попытался этого не показать.

– В Праздничный лес…

– Ну да. Вдвоем.

– Тебе точно не будет стыдно, если тебя увидят со мной? – уточнила Сеффи.

– Не говори глупостей.

Сеффи смерила меня взглядом.

– Во сколько встречаемся? – спросила она, помолчав.

– Давай в пол-одиннадцатого на станции. Буду ждать тебя на платформе.

– Ладно. – Сеффи отвернулась.

– Ты куда? – спросил я.

– Домой.

– Не хочешь посидеть тут немного?

– Не хочу тебе мешать.

– Сеффи, хватит! – рявкнул я.

– Чего хватит? Каллум, ты сноб! А я только сегодня это поняла! – рявкнула в ответ Сеффи, разозлившись не меньше моего. – Я думала, ты лучше, выше всей этой чепухи. А ты такой же, как все! «Кресты и нули не должны общаться. Кресты и нули не должны дружить. Кресты и нули не должны жить на одной планете!»