Да, именно так она спрашивала, когда Маша лепила куличики из песка. Сейчас еще надо сказать «ням-ням» – и вдовушка утешится по полной. Так ты думаешь, Федя?
Радостное выражение лица стоило Анне усилий, но будет лучше, если все сочтут ее домашней лапушкой. Незнакомый мужчина за стойкой ресепшн, вероятно, тот самый Химик, казалось, чувствовал фальшь в поведении Анны. Его колючий взгляд сканировал, как рентген на таможне. Химик, Химик… Что-то знакомое… Анна силилась вспомнить, упоминал ли его Игорь, но ничего не получалось. И с чего вдруг Федя назвал этого человека альфа-мачо? Сухой, черноглазый, вроде не старый, за сорок, но темные волосы приправлены сединой. Шестое чувство замигало сигнальными огнями. Этот не балабол вроде Федора. Умен и сдержан. А значит – опасен.
Анна вздрогнула и улыбнулась Феде еще шире.
– Маффины с черникой. Подумала, тебе понравятся.
– Понравятся ли мне?! – Федя шумно принюхался и по-итальянски чмокнул пальцы. – Да у меня уже слюнки потекли, ты – волшебница! Проходи, проходи… Молот, ну что ты стоишь, возьми у дамы корзинку!
От стены отделилась громоздкая фигура с небритым лицом неандертальца.
– Молот? – удивленно переспросила Анна.
– Не обращай внимания, шутливое рабочее прозвище, – весело отмахнулся Федя. – Он не в обиде, да Илюш?
Илюша-Молот молча взял корзинку. Сложно было сказать, обижен он, нет ли, способен ли вообще испытывать какие-то эмоции.
– Пойдем-пойдем, дела не ждут, – Федя приобнял Анну за плечи и увлек в кабинет.
Боковым зрением она заметила какое-то движение, обернулась: Химик встал и беззвучно проследовал за ними. Точно что-то в нем нечисто. Хорошо бы его уволить потом…
Войдя в кабинет, она остановилась. Сразу у двери на стене висела фотография. Старый семейный снимок: Анна, Игорь, дети. Маше только два годика, как раз тогда они впервые вывезли ее на море, в Италию. А рамку делали сами с Савелием на двадцать третье февраля. Сава сказал, что нужно сделать домик: как будто вся семья в нем живет. Домик вышел кривой, покосившийся какой-то. Но Анна не стала править, в детском творчестве есть какая-то трогательная непосредственность. Вместе обклеивали макаронами, чтобы получились бревнышки. И когда Игорь решил открыть бизнес, первым делом взял в кабинет именно эту рамку.
Анна уже забыла эту историю, а теперь вот прошлое цветным фильмом пробегало перед глазами, и от этого стало трудно дышать.
– Игорь, Игорь… – сочувственно вздохнул Федор и сжал ее плечо. – Я тоже скучаю без него. Но знаешь, даже лучше, что он всего этого не застал…
– Почему?
– Да ты проходи, проходи, присаживайся, – Федя галантно выдвинул для нее стул, и она послушно опустилась на него. – Кризис, Аня. Никуда от него не денешься. Заказов нет почти, выручка упала…
– Подожди, как нет заказов? – Анна нахмурилась. – На парковке негде приткнуться!
– Так это все соседние офисы. Тут рядом бизнес-центр построили, а парковки нет. Вот все на нашу и ставят… – Федор скорбно поджал губы, выдержал паузу.
Анна покосилась на Химика: он по-прежнему смотрел на нее, как на шахидку, которая в любую секунду может ткнуть в детонатор. Нет, откуда это неодобрение?! Или форменный галстук был перебором? А вдруг он просто не любит черничные маффины?
– Но ты не волнуйся, – голос Федора выдернул ее из размышлений. – У меня есть к тебе отличное деловое предложение. Давай так: я выкуплю у тебя химчистку. По-дружески, – он повернулся к сейфу, набрал код и открыл железную дверцу. – Денег, конечно, немного, но зато ты сможешь открыть какое-то дело. Пекарня, например. С твоими-то талантами чем не бизнес?
