– Ты прав, кузен, – сказал король. Потом повернулся к Фиц-Алдельму. – Твое возмущение понятно, Роберт. Но справедливо оно или нет, сейчас не важно. Требование съехать страшно оскорбит Филиппа, во многом из-за того, что он предлагал мне разместиться во дворце вместе с ним. – Он обвел рукой комнату. – Тебе не нравится в этом доме?
– Более чем достойное жилище, сир, – ответил Фиц-Алдельм, не решавшийся и дальше выражать недовольство.
– Хотел бы я знать, содержат ли мою сестру в такой роскоши, – пробормотал Ричард.
– Если только эта мартышка Танкред не полный идиот, сир, с Джоанной обращаются как подобает, – сказал Гарнье Наблусский.
– И он как можно скорее передаст ее вам, сир, – добавил я.
В послании короля, отправленном Танкреду в Палермо меньше чем через час после нашей высадки, четко излагались его требования. Джоанну следовало немедленно направить к брату, прибавив немалый выкуп, иначе Танкреду придется пожалеть. После высадки войска Ричард мог ничего больше не уточнять.
Король забарабанил пальцами по столу:
– Уж лучше бы он это сделал, не то, Богом клянусь, я своими руками снесу ему голову с плеч.
– Будем надеяться, что до этого не дойдет, сир, – сказал архиепископ Вальтер.
Ричард буркнул что-то, но слова свои назад не взял.
– Сир, вы поразмыслили о припасах, необходимых вашему войску? – спросил Вальтер.
– Местные торговцы недолго смогут удовлетворять наши нужды. Если придется задержаться, примем меры: наладим подвоз зерна и вина из имений и городов в глубине острова и так далее.
– Солдатня – народ грубый, склонный к пьянству и распутному поведению, – заметил архиепископ Жерар. – Местные христианки могут подвергнуться приставаниям на улицах.
– Если таковое случится, – сказал король, – то не столько из желания соблазнить женщин, сколько из намерения позлить их мужей.
Не обращая внимания на смешки и улыбки, архиепископ стоял на своем:
– Солдат в Мессине тысячи, сир, преступлений избежать невозможно.
Прелат говорил правду, и все это понимали.
– Отданы строгие приказы хранить мир. За любые преступления виновных ждет строгая кара, – сказал Ричард. – Больше я ничего не могу сделать, разве что посадить своих воинов в клетки.
Жерар кивнул.
– Мы будем побуждать всех ежедневно посещать мессы, – сказал он.
Представив себе, с каким ехидством к этому отнесется де Дрюн, я припал к кубку, пряча усмешку. Я подозревал, что, подобно большинству воинов, он сейчас пьян в стельку и это будет повторяться каждую ночь, пока у него не кончатся монеты. Каждое утро я буду видеть его не в церкви, а на набитом соломой тюфяке.
Я и сам надеялся поскорее предаться увеселениям. Ричард каждую свободную минуту занимался делами государственной важности, встречаясь с Филиппом, Танкредом и так далее; если повезет, мое присутствие не потребуется. Предложение де Дрюна найти лучший кабак в Мессине и выпить все его запасы досуха действительно выглядело заманчивым. Риса не бросишь, а если мне удастся освободить Филипа от его обязанностей, то и ему достанется развлечений. Еще нужно послать весточку Ричарду Торну – с того дня, как он едва не утонул в Роне, мы сделались закадычными друзьями.
Случай представился не сразу. После нашего прибытия в Мессину король два дня держал совет с Филиппом. Требовалось соблюдать приличия, поэтому Ричард взял себе в охранники лучших своих рыцарей. Де Дрюн вместе с ликующим Рисом, которому я дал разрешение, отправились пьянствовать, а я состоял при короле. Встречи были, слава богу, довольно короткими, но неприятными и раздражающими – Филипп часто отпускал в адрес Ричарда едкие реплики. Король не оставался в долгу. Все это не сулило ничего хорошего для нас, когда мы окажемся в Утремере.
