Ответ Квины начал пульсировать вокруг пальцев Серены:
– Значит, именно это ты и должна делать, Серена Батлер. Ты должна действовать.
Серена быстро вспомнила все, что она пыталась делать, вселяя силы в людей – она ходила к ним, воздавала почести погибшим, говорила с ранеными солдатами и потерявшими надежду беженцами, посещала их лагеря, потратила на благотворительность огромную долю состояния семейства Батлеров. Население любило ее, но ей хотелось дела, настоящего дела.
Услышав какое-то движение за пределами комнаты, Серена прервала контакт с Квиной, извлекла пальцы из электролита. Подняв голову, она зажмурилась от яркого света, лившегося из высоких окон кельи когитора.
У входа стояла Нирием, вытянув руки по швам. Отороченная пурпурной полосой одежда ослепляла белизной.
– Жрица Батлер, мы получили сообщение по межгалактической связи. Флот Джихада возвращается с IV Анбус.
Серена радостно улыбнулась. Ксавьер и Вориан возвращаются.
– Сообщите Великому Патриарху. Мы должны достойно встретить наших героев.
Предстоящего испытания Ксавьер Харконнен боялся больше, чем всех пережитых им сражений с врагом. Но теперь, возвращаясь на Салусу Секундус, он не мог и не имел права уклониться от этого последнего долга.
Долг, честь и ответственность составляли основу его характера, заложенную учебой в школе Салусанского ополчения.
Как только флот Джихада прибыл в столицу Лиги, Ксавьер взял белого салусанского жеребца и отправился верхом в имение Тантора, старое аристократическое поместье, где провел детство. Он не спал ночь, но не мог отложить этот визит.
В течение последних лет имение все сильнее разрушалось. Старый Эмиль Тантор и его супруга Люсиль приняли в свой дом осиротевшего шестилетнего Ксавьера, воспитали его, а затем официально усыновили. Позже у них неожиданно родился и собственный сын.
Вергиль.
Пару десятилетий спустя Ксавьер женился на Окте и переехал из дома Танторов, а потом уехал и Вергиль, вступив в армию Джихада. Шесть лет спустя Люсиль Тантор погибла в воздушной катастрофе, оставив старика одного. В прошедшие после этого годы Эмиль довольствовался малым – он перебрался в маленькое здание, где жил в покое под присмотром нескольких преданных слуг.
Со временем это имение должно было перейти в собственность Вергиля. Теперь же оно станет домом для его вдовы и детей…
Ксавьер спрыгнул с коня и привязал его к узорчатому столбу у ворот главной усадьбы. С тяжелым сердцем шел он к человеку, которого привык называть отцом. Он нес страшную весть, способную убить старика, но не будет доброты в сокрытии ее. Ксавьер надеялся лишь, что не опоздает и что новость о гибели сына не успела еще достичь уединенного имения.
Услужливый лакей, на которого произвела должное впечатление безукоризненная ало-зеленая форма офицера армии Джихада, проводил Харконнена к Эмилю Тантору, который сидел в бельведере дома рядом с кормушками для колибри. Золотистые птички выбирали сладкий нектар, крылышки их мелькали в воздухе. Они составляли единственное общество старика, который читал книгу исторических легенд в кожаном переплете.
– Я помню времена, когда вы читали вслух мне и Вергилю, – сказал Ксавьер.
Эмиль улыбнулся, растянув губы и обнажив ряд блестящих белых зубов. Волосы старого Тантора похожи были на клуб светлого дыма над лесным пожаром. Темную кожу покрыли морщины старости, но глаза сохранили свою живость, в них не было и следа старческого утомления и отрешения. Отложив в сторону книгу, он вскочил на ноги, сам не замечая, что уже не очень устойчиво на них держится.
