Вся живность всплыла вверх брюхом, и чем ближе хайлигландцы подходили к берегу, тем невыносимее становилась вонь от воды.
– Стойте! – Эккехард вскинул руку в предупредительном жесте. – Это ядовитые газы. Воздух и вода отправлены, чуете запахи? Ближе подходить нельзя.
Фастред с опаской отступил на добрый десяток шагов. Воняло и правда невыносимо.
– Значит, и правда что-то происходит, – заключил он. – Даже брат Аристид сегодня утром заметил, что зацвело растение, которое вообще не должно цвести.
Райнер повернулся к Фастреду всем корпусом, и брат-протектор, увидел, что его лицо исказилось от ужаса.
– Цветок? – переспросил заложник. – Жёлтый, с колокольчиками? Невысокий, с резными листьями?
– Да…
– Проклятье. Скорее! Нужно предупредить короля и вождя!
Он рванул вверх на холм так быстро, что даже привыкший к долгим пешим переходам Фастред удивился. Так подгонять мог только страх.
– Да что ж такое с этим цветком? – с трудом удерживая ровное дыхание, спросил он, нагнав заложника.
– Все местные, особенно старики, знают эту примету. Жёлтый цветок распускается только перед тем, как горы начинают извергать жидкий огонь. – Райнер говорил на удивление спокойно. – Эти цветы – предвестники гибели, святой брат. Следует убираться отсюда как можно дальше, пока…
Договорить он не успел. Воздух сотряс такой оглушительный грохот, а землю встряхнуло так сильно, что они оба едва удержались на ногах. Фастред заскользил вниз с холма, и Эккехард ловко поймал его за пояс.
– Нужно сворачивать стоянку и отправлять людей дальше на юг, – сказал он. – В половине дня пути отсюда на юго-запад в сторону Вевельстада есть деревня Фьол-Тун, оставайтесь там у старейшины Йоллага. Там вас приютят и обеспечат достойный приём. И возьмите с собой ошпаренного, у Йоллага хорошая знахарка. Позже я вас найду. – Эккехард привстал на цыпочки, высматривая лошадь. – Мне нужно предупредить остальных и позаботиться о Магнусе.
– Вожди ведь должны быть как раз на Фатире! – ужаснулся Фастред.
– Именно. А с ним – многие наши женщины. В том числе Истерд. Они участвуют в ритуалах.
– О нет, – запричитал Фастред, до которого наконец-то дошёл смысл сказанного ранее Аристидом. Монах всё предвидел и наверняка решил воспользоваться этим в угоду службе господу. – Нельзя их там оставлять. Они погибнут.
Райнер Эккехард преградил Фастреду путь:
– Я сделаю всё, что смогу, чтобы их вытащить. Но не говорите королю, иначе он…
– Король всё слышал, – донеслось из-за холма. Грегор остановился рядом с братом-протектором и мрачно глянул на Эккехарда. – Чёрта с два я буду сидеть сложа руки, пока обезумевшая гора убивает моих союзников и мою невесту. Я поеду туда сам.
– Но…
– Господь меня остановит, если ему это угодно.
Земля содрогнулась снова, и все обернулись на звук, что издавала гора: с вершины Фатира валил не пар, а густые клубы чёрного дыма. Дыма было так много, что он заслонил половину неба. Вокруг бесновавшейся вершины начали собираться тучи, сверкали молнии, грохотал гром. Что-то внутри горы ритмично взрывалось, исторгало новые клубы пепла и ошмётки горной породы.
В лагере стояла паника. Выли собаки, истошно ржали лошади. Птицы давно улетели. Только сейчас Фастред понял, что его смущало: за всё утро он не увидел и не услышал ни одной птицы.
– Ваше величество, осторожнее! – Райнер вовремя толкнул Грегора на землю, и рядом с тем местом, где только что стоял король, приземлился раскалённый булыжник с красными прожилками. Словно драгоценность великана из преисподней. Убийственная бомба из отвердевшей лавы.
