Крик чайки - страница 11

«И что она себе возомнила? Бесцеремонная!» – рассуждала женщина, удивляясь, насколько та вольно себя ведёт и как свободно говорит обо всём, что вздумается.

Остановившаяся прямо перед входом машина, привлекла внимание Александры. Девушка заметно напряглась, дожидаясь, кто же всё-таки из неё выйдет. Водитель обогнул автомобиль, чтобы открыть кому-то почтенному дверцу. Когда на ровный асфальт опустилась женская нога, она облегчённо вздохнула, не догадываясь о том, что начинается новое испытание.

«Эй ты, что смотришь? Может, возьмёшь вещи?» – приказывающим тоном сказала девушка с длинными загорелыми ногами и тёмными волосами до плеч. В них была вплетена цветная прядь. Следом, из другой двери, вылезла пожилая женщина. Александра невольно сравнила её со своей бабушкой и на первый взгляд присвоила ей честные сто шестнадцать лет. Морщинистое лицо с подведёнными глазами и нарисованные карандашом бровями. Руки в перстнях и в старческих пятнах опирались на трость. На ногах красовались начищенные до блеска туфли на низеньком квадратном каблуке, а на шее висело ожерелье из жемчуга. «Где же овации, где праздник и фанфары?!» – как бы в шутку воскликнула она, но Александра заметила, как та скривила губы. Старушка мельком взглянула на незнакомое лицо и, взяв под руку девушку, с которой и приехала, поднималась в дом. Александра вспомнила слова Сельмы о маленькой капризной госпоже, однако никто не говорил о престарелой капризной госпоже. Подхватив чемодан, Александра вошла в дом следом и оставила его в прихожей.

– Вот же неумёха! Отнеси мой чемодан в мою комнату, – расставив акцент на словах, девушка плюхнулась на диван между матерью и той пожилой женщиной.

– Дорогая, она ещё ни разу не поднималась на верхний этаж, иди покажи, где твоя комната. – отозвалась госпожа Эстер.

– Уфф! Всегда всё приходится делать самой!

Девушка в бешенстве вскочила и, нарочно задев плечом Александру, поспешила наверх.

– Всё, оставь тут, не заходи. Это моё личное пространство, и я очень надеюсь видеть тебя здесь как можно реже, – прошипела она.

Александра уже успела сделать вывод о каждой, хотя с начала рабочего дня не прошло и часа. Однако она всё же ждала одного человека, который доселе оставался лишь героем потёртой фотографии и чьего-то старого недолгого романа.

Весь день Александра старалась не быть на виду, чтобы лишний раз не провоцировать Мелиссу и госпожу Эстер. Сельма очень хорошо понимала девушку и пыталась невидимым утюгом разгладить их отношения, которые уже стали достаточно напряжёнными и предвзятыми, она лично выносила чай и накрывала на стол. Александра же была участлива только в жизни, которая кипела на кухне.

– Солнце сегодня словно и не вставало, сладкая. Вот какая ты печальная! – ахнула Сельма, протирая поднос и подавая чашки державшей полотенце Александре.

«И за какие прегрешения я должна это всё терпеть… За что должна так унижаться перед этой капризной девицей и её матерью… Я многого, что ли, хочу от жизни? У меня всё время был отец, который стал им для другой девочки…» – рассуждала она, погрузившись в мысли и считая себя лишним звеном в чужом устоявшемся мире.

– Сельма, завтра позвони Эриму, не хочу, чтобы Мелисса разъезжала одна на такси, – наказала госпожа Эстер, вдруг оказавшаяся в дверях кухни.

От неожиданности, превратившейся в испуг, из рук Александры выскользнула и рухнула на пол чашка, которую она протирала вот уже двадцать минут. Виновато вздохнув, Александра присела и стала собирать в ладонь осколки. Сельма вернулась к разговору, загородив собой девушку, которая весь день была сама не своя, от негодующего взора госпожи Эстер.