Крик смерти на мосту - страница 16

Франк вышел из своего укрытия. Ноги полностью затекли, тело было скованно. Он сделал несколько упражнений, чтобы вернуть телу гибкость. Затем вернулся в своё убежище, достал последнюю бутылку водки из рюкзака и сделал большой глоток. Оставшуюся провизию, хлеб и холодное мясо, он проглотил сразу же, запивая алкоголем.

– Нужно раздобыть еду, – пробормотал он, глядя на дно рюкзака, а затем мысленно прибавил. – Также выработать стратегию, как выбраться отсюда. Меня преследуют люди, наёмники, чтобы убить. Я в незнакомой мне стране, в неизвестном месте.

На землю опустилась ночь. Уличные фонари потухли. Глубокая тьма накрыла церковь. Он было собрался выйти из убежища, чтобы продолжить путь, как слабый шум напряг его внимание. Кто-то осторожно открывал боковую дверь. Сквозь образовавшееся отверстие просочился луч фонарика. Быстро пробежавшись по отштукатуренным стенам, он остановился в центре алтаря. Расплывчатый силуэт, плохо различаемый за лучом фонаря, сказал кому-то другому на неизвестном Франку языке:

– Я іду вакол царквы, вы ніколі не ведаеце, сабакі паказваюць, што кірунак.

Второй что-то проворчал в ответ, и свет второго фонарика заплясал на стенах каменной обители. Франк бросился в задний угол своего укрытия, надел рюкзак и достал пистолет из кармана пальто.

Две тени блуждали внутри святилища, тщательно осматривая помещение. В какой-то момент лицо одного осветилось светом фонаря. Это был человек средних лет, похожий на чиновника, в очках толстой роговой оправы, которые сидели на носу как две большие лупы. Казалось, он раздражён и с нетерпением ждал окончания поиска.

Франк почувствовал прилив ненависти. Среди них могли быть те, кто пытал его и смеялся, когда измывались над его телом. Мысль о мести не давала покоя. Он мог бы избавиться от двух типов сразу выстрелом в голову, но шум детонации мог привлечь внимание других преследователей. Он вспомнил про широкий кухонный нож, что прихватил из комнаты охранника. С одним он бы справился, но их было двое. Они разделились и пошли каждый вдоль противоположной стены. Высокие стены церкви были украшены сверкающими окладами, освещёнными светом от витражных окон, изображающих библейские сцены: голубой пастух, пасущий стадо овец, распятие Андрея Первозванного на косом кресте и какой-то святой старец с бородой, держащий в руке церковный посох.

Франк притаился у выхода ризницы. Это не оставило шансов первому парню. Он неожиданно набросился сзади, приставив дуло револьвера к затылку и выстрелил в голову. Тело обмякло и Франк почувствовал на руке липкую кровь. Быстро развернувшись, он прицелился в центр, откуда исходил второй луч света, и снова выстрелил. Схватив за воротник пальто первого, он удержал его от шумного падения. Тело тихо сползло на пол.

Второй успел удивлённо обернуться, прежде чем обрушился на металлический церковный канделябр с уже потухшими свечами. Казалось, в церкви раздался раскат грома. Не теряя ни минуты, он рванулся к выходу и встал как вкопанный. Две немецкие овчарки перед входом были привязаны к бетонным перекрытиям. Они готовы были разорвать его в своём неистовом лае.

Он бросился через площадь вниз по улице напротив церкви, преследуемый собачьим гвалтом. В какой-то момент он хотел вернуться, чтобы пристрелить собак, и тем самым обезопасить себя от дальнейшего преследования с более быстрым и неизбежным результатом. После небольшого потепления снег стал грязным. Улица была чёрно-белой, более грязной, чем где-либо ещё. Небо затянулось серой плёнкой. Два тусклых уличных фонаря освещали улицу. Снегопад продолжался и затруднял видимость. Стрелки общественных часов показывали десять сорок пять. Люди попрятались по домам, сохраняя тепло и стараясь не выходить наружу. Казалось, раздирающий лай двух собак никого не беспокоил. Рассыпанная на асфальт соль сначала превращала упавшие хлопья снега в грязную жижу, а затем холод быстро сковывал месиво льдом, опасно скользким под падающими хлопьями снега.