Как Весна смотрела на неё. От воспоминаний по коже стали бегать мурашки.
«Ты не получишь то, чего ждёшь. Это последняя скрипка для тебя, бабушка…»
Это я отчётливо видела в тёмных глазах подруги. Она точно играла ей в последний раз. Интересно, она просто начнёт игнорировать бабушку? Но как, если она даже услышав такие гадости о себе не пошла ей наперекор?
Я смотрела на тёмное небо, думая над всем этим. Какие варианты были у Весны?
Почему-то вспомнилось, как я ей пела. Эх, если бы у Весны всё же был голос. Наверное, он был бы таким же прекрасным, как её улыбка. Мягким, нежным и немного беззаботным, заставляющим забыть обо всём на свете.
Если бы у неё был голос, бабушка бы точно любила её. Но ведь я и без голоса люблю подругу, как и родители, и брат? Так почему же эта женщина?… Она была такой странной и непонятной, не то, что её дочь или Весна.
«Последняя скрипка» – так бы я назвала исполнение подруги.
Мне нравилось её лёгкое бунтарство, хотелось, чтобы она проявляла его чаще.
Я устала ждать, набрала подругу сама. Гудки… И тишина на том конце провода, она так и не взяла. Даже спустя три звонка, что было уже критичным.
Руки мои задрожали, а я стала бегать по комнате. Пальцы сами набрали номер Жени.
– Привет…
– Женя, пожалуйста, проверь сестру. Она не берёт…
Друг цокнул языком. Явно был недоволен, что я заставила его встать с кроватки.
– У неё закрыто, она наверно моется.
– Пожалуйста, Женя. Мне страшно. Постучи, пусть она хоть какой- нибудь звук издаст.
– Весна! Сестра, ты слышишь!!!
Через телефон я слышала, как парень ломиться через дверь.
– Подожди минуту, я схожу за ключом от замка.
Я ходила по комнате, рисовала что-то на столе ручкой, чувствуя, как внутри всё сжимается и трясётся одновременно.
У Весны был способ не играть, и им не было лишиться скрипки. Бабушка бы купила новую. А вот внучку…
– Пожалуйста, Женя, быстрее! – стала молить я, чувствуя, как по глазам начинают течь слёзы.
Мне было страшно, как будто я осталась совсем одна.
– Открываю уже, подожди,– пропыхтели мне в ответ.– Сестра, ты где… Весна!
Я услышала крик.
– Мама, папа! Сюда, быстрее. Весна, ты что…
– Женя, что произошло?!
Трубку бросили. Я выбежала быстрее из комнаты и вбежала в комнату к родителям. Совсем не помню, как стала им впопыхах рассказывать что-то.
Или потому что я была единственным ребёнком в семье, или потому что меня правда очень сильно любили, но уже через пару минут мы ехали к семье моей подруги. Пока я смотрела по сторонам, из колонок раздавалась песня «It's My Life». Я её ненавидела уже!
Она всегда играла, когда я была и так не в настроении. А может это подсказка вселенной – вся твоя жизнь тот еще кусок нервов?
В пятнадцать я об этом не думала, я переживала только за подругу. Дома её не оказалось, как и всех членов семьи Весны. Он был закрыт, ворота заперты, а свет везде выключен.
– Я позвонила маме Весны,– тихо произнесла моя мама и обняла меня. – Твоя подруга сейчас в больнице, ты не сможешь с ней сегодня встретиться.
– Что с ней?
– Завтра всё сама узнаешь.
И снова этот взгляд, когда моя собственная мама не могла подобрать слов, и всё описывала этим странным блеском в радужках, поджатыми губами и слегка наморщенным лбом.
Спать я легла очень рано, хотелось, чтобы быстрее наступило утро, и, наконец, узнала, что случилось с подругой…
Ночью мне снился океан. Мы сидели с Весной на его берегу и пропускали сквозь пальцы песок. На моей руке была татуировка, как и на её. Мы что-то тихо обсуждали, совсем не обращая внимания на то, как нас кто-то зовёт.
