– Ты упрешься о стол, потом сядешь на него.
Он говорил спокойно, в голосе не было эмоций, как будто читал текст с листа бумаги. Я сделала шаг назад и уперлась в стол, нащупала его рукой, провела пальцами за спиной, а потом села на него.
– Потом ты ляжешь на него.
И я медленно повалилась на спину. По всему тело прошла волна холода, она передалась от прохладного пластика столешницы. Я смотрела на Сергея. Вспышка молнии осветила улицу, и вся комната озарилась ярко белыми бликами. В глазах все засверкало, запрыгали огоньки и к горлу подкатил страх от неминуемого грома.
– Ты раздвинешь ноги.
Он на мгновение опередил раскат грома, который поглотил последние буквы его фразы. Я ждала этого грома, но не ожидала такого грохота. Пальцы со всей силы вцепились в стол, все тело вздрогнуло, грудь подпрыгнула. Гром прокатился вдоль улицы и провалился где-то за углом. Все стихло. Я посмотрела ему в глаза, с трудом различая его взгляд. Подняла лицо, еще раз взглянула на потолок и закрыла веки. Снова вспышка. Согнула ноги в коленях, подтянула к груди и спокойно, не спеша, раздвинула в стороны.
«Что ты делаешь? Прекрати! Встань, сука, и убирайся отсюда!» Голос орал откуда-то из глубины души. Но я не слушала его, а только еще шире раздвинула коленки. Его ладонь легла на живот, я так ждала этого. «НЕТ!» Опять раздался вопль. Что мне делать, чтобы не слушать этого крика души? Что?
Ладонь была горячей. Я чувствовала, как он гладит ею мой животик, как она скользнула вверх, легла на шею, пальцы чуть сдавили горло. На мгновение перестала дышать, стало трудно, но он тут же отпустил ее. Ладонь стала опускаться вниз. Прошлась по груди, она потянулась за его пальцами, после выскользнула, дернулась вверх и тут же успокоилась. Лишь соски стали сжиматься и превращаться в какую-то бордовую опухоль. Все заныло… Я открыла рот… Дышать стало тяжело, воздух был каким-то густым, липким и мокрым.
Снова сверкнула молния и буквально сразу же где-то над головой грохнул гром. Окна задрожали и, казалось, вся комната взвыла от испуга. Я не успела обратить внимание на то, как его ладонь опустилась ниже лобка и пальцы прошлись по губкам. Ощущала это как-то издалека, не могла ничего осознать, вроде и не я. Опять молния и снова грохот. Заложило уши. Все звенело и ныло, жалюзи у окна швыряло из стороны в сторону.
Сергей пальцами раздвинул мои створки, стало холодно, он обнажил меня до глубины моего сознания. Я лежала на столе как на алтаре. Еще сильнее сжала пальцы, что цеплялись за стол, чуть шире раздвинула коленки, запрокинула голову и взглянула сквозь окна на струи воды, что бежали по стеклу.
Он ткнулся в меня. Его тупой набалдашник обжог меня холодом. Вибрация пошла по телу, я затаила дыхание. Он медленно, безо всякого колебания стал входить. Я замерла… Стала наблюдать за ним, за тем, как он это делает, как его опухшая головка расталкивает мою плоть. Как она проскальзывает внутрь меня. Как задевает какие-то точки в моем теле, от которых мне становилось не по себе, то ли больно, то ли нежно, то ли невыносимо приятно, я не знаю… Он входил в меня медленно, отвратительно садистки, мучительно двигался вглубь моего тела. Казалось, прошла вечность. Он уперся и пошел дальше, на мгновение я сжалась, но он не остановился, а продолжил проникновение. «О боже», – только и смогла прошептать, а он входил все дальше и дальше. И тут я вздрогнула. Стало чуть больно, но блаженно. Ощутила, как его яички прикоснулись к ягодицам, они просто шлепнули по ним, и я замурлыкала.
