Криминальный репортер - страница 4

Потом к нам приблизилась молодая элегантная женщина, очень любящая себя и явно знающая себе цену. На это указывала ее походка сугубо по прямой линии, неброский, но очень дорогой наряд и клатч под мышкой явно из натуральной змеиной кожи. Было понятно, что у нее все в полном порядке.

– Простите, – сказал я ей, когда она поравнялась с нами. – Вам можно задать вопрос?

– Нет, – ответила знающая себе цену и посмотрела на меня так, будто я был для нее пустым местом. Такой взгляд, конечно, покоробил и задел самолюбие. Собственно, он и был для этого предназначен – унизить и испортить настроение. Ибо для некоторых людей приятно сделать человеку плохо, нежели в чем-то ему помочь…

Однако она остановилась, что указывало на возможность продолжения разговора. И я не преминул бодро произнести:

– Мы представляем телеканал «Авокадо»…

– Не слышала о таком, – холодно ответила женщина.

– Вы скромничаете, – я решил не сдаваться перед фифой и вывести ее на чистую воду. Конечно, это не входило в планы передачи, но уж очень хотелось поставить «знающую себе цену» на ее законное место… – Я уверен, все же вы слышали о нас и время от времени смотрите.

– Почему вы так уверены? – сделала она презрительную гримасу.

– Потому что многие домохозяйки нас с удовольствием смотрят, – доброжелательно улыбаясь, сказал я. – И вы, мадам, не являетесь исключением…

– Я не домохозяйка, – длинные ресницы беспомощно захлопали, молодая женщина не хотела показывать вида, что я угодил в самое яблочко. – У меня есть домработница.

– Не сомневаюсь, что у вас есть домработница, – максимально наполнив свою фразу сарказмом, сказал я.

– А что это вы так со мной разговариваете? – возмутилась она.

– Как, так? – изобразил на своем лице полное непонимание. – Я очень хорошо с вами разговариваю, мадам… Итак, – сахарно улыбнулся, – вы готовы ответить, каким будет ваше последнее желание перед смертью? Может, вы вспомните о юноше, которого когда-то обидели?

Молодая женщина изменилась в лице. Теперь она стала походить на восковую куклу, красиво наряженную, и только! Сейчас она скажет «да пошел ты», чем тотчас выкажет свою сущность…

– Да пошел ты! – со смаком произнесла она и, повернувшись, пошла прочь, печатая слишком широкий шаг для настоящей леди. – Только одни сплетни и снимаете!

– И вам не хворать, – крикнул ей во след… – Снял? – повернулся я к Степану.

– А то!

– Отличный будет кадр!

И больше никто не желал отвечать на наши вопросы, и даже если не отказывали с ходу, то, услышав вопрос, резко менялись в лице, отнекивались, несогласно махали руками и уходили прочь. А потом нам попался мужчина лет под шестьдесят, высокий и худой. У него был потухший и усталый взгляд, какой бывает у людей, крепко побитых жизнью…

КОРРЕСПОНДЕНТ (громко, чтобы обратить на себя внимание). Здравствуйте!

МУЖЧИНА (приостановившись). Добрый день.

КОРРЕСПОНДЕНТ. Судя по вашим глазам, день у вас не такой уж и добрый. Что-то произошло?

МУЖЧИНА (проявив интерес). Нет, ничего особенного не произошло, в том-то и дело.

КОРРЕСПОНДЕНТ. Что значит «в том-то и дело»? Поясните, пожалуйста.

МУЖЧИНА. Это не жизнь, когда ничего не происходит, а тоска. Сегодняшний день как две капли воды похож на вчерашний. А завтрашний будет походить на сегодняшний. А все, что должно было случиться, – уже произошло. И нового, неизведанного уже не будет. Это не жизнь… Вы понимаете меня?