Криптонит - страница 10

Но Дементьев, его глаза, горящие неподдельным интересом, его загребущие руки – важный двигатель этой истории.

– Знаешь, что? – вспылила я, поджимая губы. – Если ты не понимаешь простого слова «нет», я повторю на доступном тебе языке, – неприятная усмешка коснулась моих губ. – Во-первых, от тебя пахнет дезодорантом из «Фикспрайса», во-вторых, на тебе одежда из «Садовода», которая выглядит так, будто ты её выблевал, а потом надел на себя, но самое главное, Петя, – на моменте, где он прищуривается от гнева, я чувствую одновременно и скачок радости, потому что это слышат его дружки и тут же начинают ржать, и страх, – самое главное, что тебе место в пятом классе по уровню айкью. С собаками говорить интереснее. И ты думаешь, что мне интересно провести с тобой время? Если я ещё раз услышу твой ржач, я повешусь.

– Блять, ты охуела? – он разозлился, но при этом как будто засмущался – постоянно кидал косые взгляды на своих смеющихся друзей.

– Что, мы уже не такие альфачи, да? – огрызнулась я, пытаясь вырвать руку, но он больно пригвоздил запястье к столу. Я снова чувствовала это. Страх. Вера и Насвай, замявшись, просто смотрели на это, не вмешиваясь. И я бы не вынесла, если бы они вмешались.

Страх и злость – лучшее топливо.

– Да я, блять, твою мать в десять лет ебал, – он приблизился, надеясь, меня запугать. И меня действительно пугал его агрессивный тон. Но я, сцепив зубы, заставляла себя смотреть в его лицо.

Меня бесило, что я боялась его – такого одноклеточного по сравнению со мной. И преодолевала себя.

– Что, прямо в её могиле? – спросила я, наблюдая за тем, как его лицо сменяют все цвета радуги по очереди.

Только тогда он меня отпустил, и я, покрасневшая, присоединилась к Вере. Почему-то с нами шла Насвай, но во мне было ещё слишком много адреналина, чтобы прогнать её. Пусть идёт.

– И чего пристал… – бормотала Вера.

– Обиделся в тот раз, решил поохотиться, не знаю, что ему надо, – нервно, слишком громко хохотнула я. Мы шли по пустому коридору, и я даже отбежала на несколько шагов – настолько мне некуда было девать этот адреналин.

– Ну ты даёшь, подруга, – восхищённо присвистнула Насвай. – Ты такая злая.

– Спасибо, – фыркнула я, смутившись.

– Пойдём на физику? Я там уже не была лет пять, но в принципе, плевать, – апатично дёрнула плечом Вера.

– Нет, – пробурчала я, тут же замкнувшись.

– А я вообще нигде не была. Надо пописать, что ли…

* * *

– У него ужасные татуировки. Разве в учителя пускают с такими? По-моему, какой-то бред, – бурчала я, водя пальцами по пластиковой поверхностности туалетного подоконника. – Он их даже не закрывает. Вот посмотрим, как он зимой в своих футболках ходить будет и мускулами светить.

– Мы можем о чём-то другом уже поговорить? – раздался замученный голос из туалетной кабинки. Вопросительный взгляд Веры был согласен с негодованием Насвай. Я вспыхнула.

– Тебя вообще никто не звал сюда, так что слушай, что есть, и не возникай!

– Как грубо, – заметила Вера. Мне было полностью плевать. Я чувствовала, как расстраиваются мои нервы, будто кто-то дёргает за струны, и они с каждым разом становятся всё фальшивее, пока полностью не порвутся. Фоново я постоянно жила с подступающей истерикой, становящейся всё ближе и ближе, как снежный ком. На всех фотках с тех времён у меня бешеные глаза.

– Возможно приедет бабушка, – вздохнула я.

– И почему это плохо?..