– Подразделение перебрасывается, – говорит преподобный, – ближе к линии фронта.
– Мы только что с корабля, – отвечает Шафто. – Разумеется, мы приближаемся к линии фронта. Удаляться можно было бы только вплавь.
– Пока мы на колесах, – спокойно говорит Роот, – куда все, туда и я.
– Я не про это, – говорит Шафто. – Я про то, зачем подразделению капеллан?
– Вы не вчера в армии, – говорит Роот. – В каждой части должен быть капеллан.
– Дурной знак.
– Дурной знак иметь в части капеллана? Почему?
– Значит, эти жопотрясы считают, что будет много похорон.
– Вы придерживаетесь того мнения, что священник нужен только на похоронах? Занятно.
– И на свадьбах с крестинами, – говорит Шафто. Остальные морпехи давятся смехом.
– Не смущает ли вас несколько первое задание подразделения 2702? – спрашивает Енох Роот, выразительно глядя сперва на покойного Готта, потом на Шафто.
– Смущает? Послушайте, преподобный, на Гуадалканале я делал такое, по сравнению с чем все вот это – занятие для благовоспитанных школьниц, так их за ноги.
Остальные морпехи считают, что Шафто отбрил, так отбрил, однако Роот не унимается:
– А вы знаете, зачем делали это на Гуадалканале?
– Ясное дело! Чтобы остаться в живых.
– А сейчас зачем?
– Хер его знает.
– Раздражает вас это немножко? Или вы просто тупой солдафон, которому все до лампочки?
– Да, преподобный, тут вы меня поддели, – говорит Шафто и, помолчав, добавляет: – Признаюсь, малость любопытно.
– Пригодился бы в подразделении 2702 человек, способный ответить «зачем»?
– Наверное, – нехотя соглашается Шафто. – Просто дико как-то, что у нас капеллан.
– Почему дико?
– Потому что это такое подразделение.
– Какое? – спрашивает Роот не без некоего садистского удовольствия.
– Не положено говорить, – отвечает Шафто. – Да я и не знаю.
С горы вьются исполинские серпантины и, пройдя через ряд полосатых арок, спускаются к железнодорожным путям. «Стоишь тут, на хер, как в лотке пинболла», – говорит Б. Шафто, глядя вверх, туда, откуда они только что приехали, и воображая, что может скатиться из касбы. Они едут на юг вдоль железнодорожных путей и оказываются на территории отвалов, угольных куч, дымовых труб. Шафто – бойскаут с Великих озер – узнает все словно через какую-то бесконечную межкультурную зубчатую передачу. Грузовик останавливается перед «Société Algérienne d’Éclairage et de Force»[25] – уродливым колоссом с двумя дымовыми трубами, перед которым навалена самая высокая угольная куча. Они у черта на куличках, но их явно ждут. Здесь – как и повсюду, где бы ни появилось подразделение 2702, – проявляется странный Эффект Раздувания Званий. Гроб заносят в здание АКОЭ два лейтенанта, капитан и майор под присмотром полковника! Рядовых вообще не видать; Шафто, простой сержант, с тревогой гадает, какую работу найдут ему. Одновременно сказывается Эффект Отсутствия Проволочек – там, где Шафто ожидает бумажной волокиты по меньшей мере на полчаса, выбегает офицер, машет руками, и гроб пропускают.
Араб с красной консервной банкой на голове тянет на себя стальную дверцу; оттуда вырываются языки пламени, он сбивает их черной кочергой. Офицеры направляют гроб в дверь и толкают вперед, словно досылая снаряд в ствол шестнадцатидюймового карабина. Араб с жестянкой на голове захлопывает дверцу (кисточка на жестянке бешено прыгает) и, еще не опустив щеколду, принимается завывать, как те придурки в касбе. Офицеры все очень довольны и пишут в книжечки свои имена.
