– Редкие суки Фриц и Джек, – сказала доперестроечная доктор филологии Ада. – Яков погиб, я ему симпатизировала. Моложе я влюбчива была, годами сгорала по певцу Георгу Отсу. А видела всего два раза. Теперь Яков. Встретимся завтра, я кое-что поищу.
Следующим вечером Ада выложила на парковую скамью толстый пакет. Она искала документы фирмы «Фриц и Джек». Жутко ночью в пустом доме… Оленьи рога на стене шевельнулись. Черная молния пролетела. Трубка Джека покатилась по столу и прожгла ковер!
– Стандартный фильм ужасов, – подумала Таня. – После полуночи Ада уверилась, Якова использовали в темную, аргентинский заказчик – туфта. Нет обычной переписки, записей переговоров, пометок в настольном календаре. Ада это предчувствовала. Нашла в компьютере новую, защищенную от взлома папку. Называется «Nebel“ – туман. Бессмысленно, папка уже пуста. На случайной бумажке обрывки черновика: «подводная лодка», «Ливан», расчеты в сотнях тысяч долларов.
– Ливан – жестокий терроризм, – Таня похолодела, вспомнив о муже. Чудо спасения. Впилась точеными ногтями в ладони.
– Прикасаться к делу «Туман» опасно. Я принесла другое.
В быстрой речи Ады мешались злоба и страх. Прохожих в аллее не видно, Таня возбудима к чужой психике. Знает за собой – поговорив с безногим, уйдет хромая.
Ада вскрыла пакет. Читали под парковым фонарем: Фриц и Джек зафрахтовали старый советский сухогруз под марганцевую руду из Керчи и наняли дешевый русский экипаж, сэкономив на страховке. На вторые сутки моряки отравились испарениями марганца. Поставили судно на мертвые якоря и послали СОС. Ближайший порт Ялта, моряков развезли по больницам. Причина в особых условиях перевозки марганца, русские на корабль не вернулись. Фриц и Джек наняли турок и филиппинцев, угнали арестованный корабль. Нокаутирующий удар по репутации фирмы и возможен судебный иск.
– Подарите эти документы, Ада… отдам в газету.
– Меня уволят с понедельника.
– Купим вам квартиру в Колпино или Пушкино под Петербургом. От фирмы «Чистые помыслы».
Таня наложила макияж «деловое утро» и отправилась в редакцию «Вельт ам Зоннтаг». В офисе на Бодензеештрасе просили подождать в комнате, полной газетных подшивок, папок и сбоку стола невзначай забытый и плохо клееный денежный конверт. Просидев минут пять, Таня почувствовала, за ней наблюдают. Яша рассказывал, так «проверяют на вшивость» людей с улицы. Особо иностранцев. Прежде чем общаться по делу. Журналист интересовался источником информации, Аду она не назвала. Журналист позвонил через день, несколько вопросов и просил задержаться в Гамбурге, набело прочесть текст. Статью напечатали.
Хорошо смеется тот, кто смеется без последствий.
В Москве Таня вынула из старой обувной коробки письма, которые не отправила Борису в разные годы. Он прочел в один вечер и поцеловал. В кои-то веки. Таня собрала в дальний шкаф флотские рубашки, черные ботинки, старую черную пилотку без звездочки. На тельняшку и кортик она не посягнула. Через клиентку достала билеты на вечер военного флота в Колонном зале. Борю обманула: «прислали от министерства… форма одежды летняя парадная». Борис приободрился.
Валя вернулась в Россию, учительствует. В два – три года приезжает Катя из Саломбалы, и Борис встречает ее на Ленинградском вокзале. Таня к ней не ревнует.
Приблудился пес, молодой кавказский овчар. Я мало смыслю в собаках, но когда-то жила со мной в любви и взаимности до смешного тупая дворняга. Она жила в верности и, как все, умирая, лизнула руку хозяина. Если гладить собаку против шерсти, видна белая беззащитная кожа. Если большую собаку бить насмерть, она грызет палку. Или ружейный приклад. Потом сдается и, умирая, лижет сапог. Собачья любовь – не зов ли Природы к высшему благородству, обращенный к человеку.
