Кризис без конца? Крах западного процветания - страница 24

Главный политический урок кризиса 1929 г. и депрессии, охватившей США и некоторые другие страны, после 1945 г. состоял в том, что экономика стала слишком сложной и взаимозависимой, поэтому правительство уже не могло оставаться в стороне от кризиса, предоставив проведение реструктуризации рыночным силам. Теоретически это выглядело привлекательно, но на деле заканчивалось многочисленными потерями и острыми конфликтами, которые ставили под вопрос легитимность государства. Правительствам приходилось вмешиваться, чтобы смягчить последствия спада и ускорить процесс восстановления. С тех пор эта позиция была позицией по умолчанию, и события 2008 г. показали, что она осталась таковой даже спустя 25 лет после того, как начали набирать влияние неолиберальные доктрины. Йозеф Шумпетер ясно видел эту тенденцию, сильно огорчавшую его, но воспринимал ее как неизбежность. Ограничение динамики капиталистической экономики в целях смягчения последствий кризиса означало, что кризис перестал быть основным механизмом обеспечения ее конкурентоспособности. Шумпетер был уверен в том, что капитализм движется в направлении относительной стагнации и бюрократической инерции. Он оказался не прав в краткосрочной перспективе, и об этом говорится в главе VI, но выявленная им проблема не исчезла, а его предсказание, что в дальнейшем кризисы капитализма будут тщательно управляться государством, вполне оправдалось.

Во время продолжительного экономического бума 1950– 1960-х годов, который стал самым успешным периодом во всей истории западного капитализма, казалось, что нормальный цикл капиталистического предпринимательства остановился, а прежние экономические кризисы остались в прошлом. Происходившие рецессии были по старым меркам умеренными: безработица увеличивалась незначительно, а экономический рост быстро восстанавливался. Насколько это было связано с действиями правительства в управлении экономикой, остается спорным вопросом, но многие обозреватели считают, что это было революцией в понимании того, что представляет собой цикл предпринимательства при капитализме [Shonfield, 1966]. Новые органы государственного планирования теперь не менее успешно, чем экономические кризисы, но со значительно меньшими социальными потерями и потрясениями способствовали ликвидации неприбыльных и неэффективных отраслей и созданию условий для следующего экономического подъема. Государство участвовало в реконструкции и воспринималось теперь не только как арбитр между трудом и капиталом, но и как орган стратегического планирования экономики, отвечающий за создание благоприятных условий для развития предпринимательства, обеспечение финансовой защищенности граждан, внедрение технологических инноваций и новых организационных подходов [Baran, Sweezy, 1966; Galbright, 1971; Гэлбрейт, 2004]. Задача правительства состояла в обеспечении экономического роста, а идея, что процесс роста должен регулярно нарушаться в результате экономических кризисов, вызывающих резкое падение цен, банкротство многочисленных фирм и безработицу, стала считаться неприемлемой и относящейся к более ранним периодам, когда еще не был достигнут нынешний уровень развития. Как отмечалось в Отчете президента США о состоянии экономики в 1965 г., «ни один закон природы не говорит о том, что свободная рыночная экономика должна страдать от рецессий или периодической инфляции» [Council of Economic Advisors, 1965, p. 38]. Пре одоление старого капиталистического экономического цикла и создание экономики, обладающей иммунитетом от экономической катастрофы, подобной той, которая разразилась во всем мире в 1930-х годах, стало считаться чуть ли не признаком цивилизованности.