На экране Джемайма отворачивается от Кёрта и утирает слезу.
– Если б этот похотливый гаденыш тут и отстал, нас бы пронесло, – пробормотала Хейли.
Но Кёрт не отстает. Он берет Джемайму за подбородок и возвращает ее рот к своему.
– Он оказывает давление? – прошептала Хейли, подаваясь вперед.
– Она утверждает, что да, – ответил Дейв, нанятый для юридических дел и подобной же мути.
– Придется верить жертве, – проговорил Годни Рифмас с широченной улыбкой.
– Заткнись, Годни.
– Я просто тебя цитирую, Хейли.
На экране Кёрт склоняется к Джемайме и целует ее вторично.
Сколько б ни всматривалась производственная группа “Острова любви”, никак не удавалось разглядеть, нравится Джемайме то, что ее взяли за подбородок, или ответила ли она на второй поцелуй. Ее обширная шевелюра целиком и полностью застила от камеры ее обширный рот.
– Она его не отталкивает, – с надеждой заметила Хейли, – пять секунд подряд уж точно.
Наконец Джемайма отлепляется и говорит: “Не знаю, стоило ли тебе это делать”.
Кёрт просто пожимает плечами.
Джемайма улыбается, подхватывает свой бокал с белым вином и удаляется.
Поцелуй завершился.
Дейзи нажала на “паузу”.
– Серьезно? – произнесла Хейли. – В смысле – серьезно. Вот это подставило под удар пятидесятимиллионнофунтовую мировую франшизу? Чего она к нам-то не пришла? Мы б от нее откупились.
– Может, это не игра за деньги. Может, она искренне чувствует, что ею злоупотребили, и теперь ей нужно отпустить прошлое, – предположила Дейзи.
Хейли испепелила ее взглядом.
Производственная группа “Острова любви” – не единственные люди, пристально вперявшиеся в этот отрезок записи. В то утро ее беспрестанно гоняли и в новостях, и в интернете. Полиция тоже всматривалась – в ответ на вопрос, заданный в Твиттере членом парламента от Джемайминого избирательного округа: этот парламентарий смекнул, сколько уважухи добыл себе в сети парламентарий Деборы Уиллет (1650–1678), и твитнул от имени Джемаймы #ЯГоройЗаВсехЖертв. Полиция твитнула в ответ, что они в курсе обвинений, предъявленных Джемаймой, и изучают запись в полном соответствии с регламентами, разработанными в отношении насилия и домогательств, #НулевойТерпимости и своей нерушимой приверженности принципу, что Британия обязана быть и будет безопасным местом для жизни.
В штаб-квартире “Острова любви” Хейли с трудом удавалось поверить, что все это происходит с ее великолепной, великолепной программой.
– Это же поцелуй! – вопила она. – Это же просто, блядь, поцелуй!
Но, произнося это, Хейли уже понимала, что ей такое говорить нельзя.
Все в комнате понимали, что ей такое говорить нельзя.
Потому что однажды – и не очень-то давно – Хейли в полный-полнехонький голос заявляла, что поцелуй – никогда не просто поцелуй.
И тогда оно так всем нравилось. Сильно. Решительно. Неистово.
“Вы разве не врубаетесь? – спрашивала она тогда. – Поцелуй – никогда не просто поцелуй. Бывают поцелуи хорошие, бывают плохие, но ни один – не просто поцелуй. Все они связаны с согласием”.
Годы напролет Хейли шагала в какую надо ногу с историей, а теперь вот история ее обскакала.
