Кризис власти - страница 15

Требуя от правительства, чтобы оно ясно отмежевалось от выраженной в ноте Милюкова тенденции воскресить лозунги воинствующего империализма, мы, представители большинства Исполнительного Комитета, понимали, что нельзя, требовать, чтобы правительство дало нам удовлетворение в форме, его унижающей. Мы не выдвинули даже требования отставки Милюкова, зная, что в этих условиях уход кадетских министров лишь осложнил бы кризис. Один только Чернов, в очень сдержанной форме, отдавая должное научным заслугам Милюкова, сделал указание, скорее для будущего, чем для настоящего, что Милюков мог бы быть более полезен стране в роли министра народного просвещения, чем в роли министра иностранных дел. Чернов говорил от имени большинства Исполнительного Комитета, а из левых ни один не поставил этого вопроса.

Каменев говорил в нарочито спокойном тоне, что в основе происходящего кризиса лежит принципиальное противоречие между стремлениями буржуазии и пролетариата, но не преминул добавить, что большевистская фракция, от имени которой он выступает, не стремится в данный момент к свержению правительства. Суханов построил защиту требований интернационалистов о более энергичной политике мира на аргументах, которые, казалось, должны были встретить сочувствие правительства. Основываясь на собственных докладах министров и апеллируя к их патриотизму, он говорил о том, на сколько борьба с экономическими затруднениями и с расстройством фронта была бы облегчена политикой, решительно направленной к приближению мира. Но когда некоторые его замечания, критиковавшие уже не сопроводительную ноту Милюкова, а всю деятельность правительства в целом, вызвали протесты со стороны министров, он поспешил успокоить их, заявив, что говорит от имени меньшинства и что большинство Исполнительного Комитета его взглядов не разделяет.

Заявление Милюкова о невозможности послать новую ноту грозило сорвать всякую возможность соглашения.

Вслед за его выступлением я взял слово, чтобы сказать, что для нас, как и для всей революционной демократии, неприемлем никакой Другой выход из кризиса, кроме следующего: правительство должно опубликовать дополнительное разъяснение, в котором вопросы, вызвавшие конфликт, должны быть решены в согласии с политикой, выраженной в акте 27 марта. Это разъяснение должно быть сделано в ясной, не допускающей никаких сомнений форме и должно быть передано союзным правительствам.

После этого моего заявления ко мне подошел Некрасов и предложил мне немедленно вместе с ним выработать текст такого заявления. Мы пошли в соседнюю комнату и очень скоро, без больших споров выработали следующий текст, который должен был быть на другой день представлен на одобрение правительства и Исполнительного Комитета:

«Ввиду возникших сомнений по вопросу о толковании ноты министра иностранных дел, сопровождающей передачу союзным правительствам декларации Временного правительства (от 27 марта), Временное правительство считает нужным разъяснить: 1) Само собой разумеется, что нота эта, говоря о решительной победе над врагами, имеет в виду достижение тех задач, которые поставлены Декларацией 27 марта и выражены в следующих словах: „Временное правительство считает своим правом и долгом ныне же заявить, что цель свободной России – не господство над другими народами, не отнятие у них национального их достояния, не насильственный захват чужих территорий, но утверждение прочного мира на основе самоопределения народов. Русский народ не добивается усиления внешней мощи своей за счет других народов, он не ставит своей целью ничьего порабощения и унижения. Во имя высших начал справедливости им сняты оковы, лежавшие на польском народе. Но русский народ не допустит, чтобы родина его вышла из великой борьбы униженной и подорванной в жизненных своих силах“. 2) Под упомянутыми в ноте „санкциями и гарантиями“ прочного мира Временное правительство подразумевало ограничение вооружений, международные трибуналы и пр. Означенное разъяснение будет передано министром иностранных дел послам союзных держав».