— Я тебя хочу. — заявляет девчонка, нарочно ёрзая на его бёдрах так, чтобы плотнее прижиматься попкой к члену. — ты меня тоже хочешь, Дима, я знаю. Я ни с кем никогда не была.
Он зло усмехается, не делая никаких попыток подыграть ей, даже шелохнуться не решается, дабы не обострить ситуацию. Пока в состоянии контролировать себя, и это добрый знак. Он же не сопливый мальчишка, терять рассудок при виде прелестей красивой девушки. Впрочем, доводы какие-то неубедительные, и Дима уже понимает, что Лику они вряд ли остудят. Ну, брякнет он напрямик, типа, ты Диану знаешь? - а дальше-то что? Полегчает ему?
Ах, ты ж, чёрт!
— Не фантазируй. — притворно равнодушно возражает мужчина, рывком, запахнув на её груди халат. — топай отсюда, не зли меня. Мне пора уходить.
— Трус! — фыркает Лика, навалившись на него, и припечатав к спинке кресла, волосами обвивает его за шею, и легонько скользит губами от щеки до уголка рта. — ты хоть признай, что я тебя завожу! Ну, скажи это!
Заводит, что тут отрицать. Проблема-то в другом, Дмитрий после того, что услышал от Стаса, вообще в полном раздрае, и ещё неизвестно, где тут она — правда. Не раздайся этот чёртов звонок, он бы точно перешёл грань дозволенного, и уже кувыркался бы с Ликой. Она ж на это и напрашивается, дурёха.
— Я девственница. — краснея под его тяжёлым взглядом, признаётся девчонка, и Демон резко уклоняется от поцелуя. — я ни с кем, никогда не была. Хочешь проверить?
— Прекращай ты это. — хрипит он, призывая силу воли и холодно говорит: — я тебя трахать не буду.
— Потому что я девственница? — невинно хлопает она ресницами.
— Потому что… — Дима кривит губы, и громко рявкает: — не буду, и причин не ищи!
Её пальчики осторожно накрывают его ширинку, нежно поглаживают, и эта невыносимая пытка заставляет Диму глухо зарычать. Член каменеет, твёрдо пульсирует под ладошкой Лики, требуя свободы, и это уже перебор.
— Врёшь ты всё, Демон. Ты меня хочешь. — удовлетворённая своей проверкой, ехидно говорит Лика, пристально глядя ему в глаза.
Ни хрена она не знает. Да он и сам во всём ещё не разобрался, но разберётся непременно. Как это выглядело бы с точки зрения морали, окажись Лика дочкой Дианы? Простил бы он себе такую хрень, если б трахнул её?
Грубо столкнув Анжелу на пол, Дмитрий встаёт, хватает брошенную на спинку кресла куртку, и размашисто идёт к входной двери.
— Ты бежишь не от меня, Полянский! От себя ты бежишь! — несётся ему вслед, но он не реагирует, хотя признаёт её правоту на сто процентов…
7. Глава 7.
— … В общем, директриса эта, с которой Ксюха общалась, утверждает, якобы восемнадцать лет назад мать Лики приволокла девочку в детский дом прямиком из роддома, и сказала, что её нужно спрятать. Малышку отдали сначала в Дом малютки, после забрали снова.
— Так и сказала? Спрятать? — мрачнеет Дмитрий, неотрывно глядя в окно.
Засиживаться в студии он не собирался, понятно ж, что у Стаса работа, и распивать кофе ему некогда, но уйти, не узнав подробности заказанного расследования, не мог. Оксана же отвлеклась от своих дел, смоталась в детдом, чтобы расспросить об Анжелике, хотя, по сути, ей это на хрен не надо. И ей, умеющей в силу профессии, находить нить разговора с собеседниками, конечно, удалось что-то раскопать.
— Ну, я говорю со слов жены. — кивает Станислав, шумно отхлёбывая остывший латте. — слушай дальше. Баба эта, что дочку притащила, обронила странную фразу, директриса очень хорошо запомнила её. Та брякнула, мол, о том, что Лика здесь, не должен никто знать, тем более — её папаша. Страшный, мол, человек.
