– Ты себя береги там, смотри, – неожиданно заботливо сказал Колян. Он редко проявлял чувства – разве что, когда выпьет лишнего, а это бывало нечасто: он всегда хорошо закусывал, не любил напиваться «в зюзю», как это у него именовалось.
Анфиса почувствовала, как на глаза навернулась слеза. – Ладно, буду, – сказала она слегка осипшим голосом. – Мы тут кофе пьем с девчонками. Во французской кондитерской.
– Что? Во французской? – захохотал Николай. – Так вы нас всех надули? Вы на самом деле в Париже???
*****
И после они гуляли по ярмарке Дилли Хаат.
– Рыбка, ты умеешь убеждать, – протянула Вера, когда подруга изложила им все доводы, почему им стоило туда отправиться.
Вообще, оказалось, что на ярмарке – день каких-то племенных ремесел или ремесленных племен. Музыка играла – барабаны и дудочки. Вдоль дорожек – множество яркого, пестрого, самобытного…
Вход был платный – сто рупий для иностранцев. И дальше – понеслась душа в рай… Рыбка мерила большущие, зато тонюсенькие серебряные кольца в уши, с маленьким колокольчиком внизу. – А? Ну как, девчонки? Брать? – она вертелась у зеркала. Светлое серебро подчеркивало темную ночь ее волос. Продавец восторженно зацокал языком. – Вы – как настоящая индианка, мэм!
– Знаешь, Рыба, мне нравится, – серьезно сказала Анфиса. Она знала, что подруга обычно либо решает купить понравившееся, либо долго колеблется, и тогда ее трудно на что-то уговорить.
– Да, твой стиль! – поддакнула Юля, надевая большое кольцо с зеленым камнем. – Это же не изумруд?
– Нет, хризолит! – продавец полез под прилавок… – у меня еще есть, разные камни.
– Не знаю, не знаю… – Юля задумалась. – Может, Женьке печатку купить?
– Да чего ты сразу – Женьке? Ты себя побалуй вначале! – нахмурилась Вера. Она уже бойко выцепила из кучки дивный браслет – тоненький, из разноцветных камушков в ряд. – Серебро?
– Да, да, у меня только серебро! – кивал продавец – невысокий мужчина чуть постарше их с серьгой в ухе, и немалой!
– А золота нет? – грозно спросила Рыбка.
– Золота вы тут не найдете, мэм. Надо идти к ювелиру, в магазин…
– Ну, хорошо. Почем эти сережки? – осведомилась она. – Что, две тысячи пятьсот? Вы меня за идиотку держите?
– Но, мэм, здесь много серебра… – оправдывался торговец.
Вера хихикнула: – Да уж, он нашу Рыбку не знает!
– Я плачу… сколько я плачу, а? – спросила Рыбка у Анфисы.
Та сказала: – Тысячу.
– Плачу тысячу двести.
– Никак не могу, мэм, что вы… – продавец аж вспотел.
– А мы еще тут возьмем… – Рыбка обернулась к Вере и Юле. – Вы покупаете, девочки?
– Я покупаю, – Вера уже натягивала браслет на руку.
Юля же пока сомневалась. Кольцо как бы и нравилось, но как бы и чего-то в нем не хватало… Зато она нашла маленький кулончик – слоника. И сказала Анфисе: – Купи слона!
– И точно же – слон! – Анфиса схватила серебряного слоненочка и прижала к груди. – Для Катюшки! Юлька – люблю!
Они хорошо поторговались и покинули торговца. Дальше им попались нежные, как шелк, пашмины. Каждая купила по одной для мам, а Юля еще и для свекрови, жившей в Эстонии. – Там как раз сильные ветра, в Таллинне. Ей понравится. Эта пашмина была нежно-голубая с красным узором – веточками. Своей маме она выбрала изумрудного цвета пашмину – та тоже любила зеленый цвет. Рыбка своей – винно-красную с бежевыми разводами. Анфиса – белую с васильковыми «огурцами», а Вера – нежно-розовую с цикламеновыми слониками. Анфиса подумала насчет своей свекрови, но решила привезти ей камень. Та очень любила настоящие камни, а если будет дороговато – Коля поможет разделить расходы. Ей нравилась свекровь Светлана Сергеевна – спокойная и довольно изысканная, преподаватель английского. Она сейчас уже занималась с Катенькой два раза в неделю английским.
