Распорядитель являлся гарантом выполнения всех этих пунктов. Если кто-то нарушал правила, то он автоматически проигрывал, даже если попадёт. Пистолет должен находится не в руке, а в кобуре.
– Вацок, ты уверен? Вдруг проиграешь, тогда тебе придётся сдержать свое слово. – Дауд был обеспокоен и пытался отговорить меня.
Путем жеребьёвки мы определились с распорядителем, он же судья в дуэли. Если распорядитель определялся и он был из числа близких, то он не имел права вставать на чью-либо сторону, иначе результаты дуэли могли быть аннулированы. Распорядитель или судья прежде всего являлся гарантом дуэли, всё это сопровождалось видеофиксацией, чтобы потом на улице не возникло вопросов. На видео можно было понять, всё ли честно обставлено. Дауд был выбран в качестве судьи. По окончании дуэли составлялся протокол. Подписывали протокол двое участников дуэли и распорядитель. После завершения схватки протокол будет иметь вес на улице. Если проигравший обратиться в СКК, то он станет изгоем. Такая традиция была популярна ещё во времена империи. Хотя корпорация пыталась с этим бороться, но не всегда успешно.
– Всё закончится здесь и сейчас, уцы.
– А если ты умрёшь? – спросил он тихо, словно проверяя мою готовность на самом деле.
– Она та, ради которой стоит умереть!
– Охренеть, сколько пафоса в твоих словах, – он усмехнулся, но его голос звучал с ноткой горечи.
– Видел в Directumе. Посчитал, что момент подходящий для этой цитаты.
Мы по-братски обнялись, будто прощались. Лейла смотрела на меня глазами, полными боли, и тихонько плакала. Уголки её губ были устремлены вниз, я видел, как слёзы медленно катились по её щекам. Мы смотрели друг на друга без слов. Каждый взгляд, каждый вздох между нами наполнялся безмолвным признанием.
– Я с тобой, – произнёс я, и, хотя эти слова звучали, как слабый шёпот в огромной тишине, они были искренними.
Когда пришло время дуэли, мы стояли спиной к спине с Али. Дауд окинул нас быстрым взглядом и дал команду сделать ровно 25 шагов одновременно.
Дуэль многие считали варварским способом выяснения отношений, однако её корни уходят в глубокую древность, когда честь и достоинство человека оказывались на кону. Этот ритуал, пропитанный духом рыцарства и кода чести, становился последней инстанцией в конфликте, когда слова уже не могли разрешить недоразумение.
Когда шаги были пройдены, Дауд дал команду стреляться. Я быстро выхватил пистолет из кобуры и моментально развернулся, стоя в полный рост под проливным дождём. Стрелять нужно было чётко, без колебаний. Моя жизнь зависела от этого единственного выстрела. Я прицелился, дыхание плавно ушло вглубь, через доли секунды прозвучал один выстрел, и он был моим. Я замер в ожидании его выстрела, но его не последовало. Его рука опустилась вниз, пистолет упал, сам же он рухнул наземь.
Выяснилось, что спусковой крючок его травмата заел, а мой выстрел ранил его в шею. Дауд вызвал скорую помощь, а шестёрки, почувствовав ненадёжность своего положения, кинули своего «друга» в самую трудную секунду. После дуэли Али отлежался в больнице около недели. Слово своё он сдержал, перестал задирать меня и доставать моих друзей, а также отстал от Лейлы.
Она изменилась в общении со мной, наша дружба потихоньку перерастало в нечто большее. Мы начали чаще зависать вместе, вместе ходили в школу, вместе делали уроки, вместе обедали.
