На моём столе лежала дюжина книг, тут тебе и Фрейд с его трудом «Сверх-я», и Пол Экман с психологией лжи, молекулярная физика, правда, она давалась мне с трудом. Философия, история – всё, что делало человека интеллектуально подкованным, лежало на моём столе.
На каждом уроке я отвечал подготовленным, с чёткими ясными ответами. Для одноклассников я так же оставался ничтожеством. Во время моих ответов они забрасывали меня бумагами, это сопровождалось визгом, прокашлявшись, они говорили, что я «чмо», но я не обращал на них внимания.
Я поставил себе чёткую цель – поступить, чего бы мне это ни стоило, на факультет журналистики. С получением диплома я становился полноправным дипломированным специалистом, что в последующем мне дало бы возможность заняться писательской деятельностью.
Следующим моим крохотным шагом стала групповая терапия. Я продолжал туда ходить три раза в неделю. Мне показалась неплохой идеей использовать полученные знания для общения в групповой терапии, когда слово доставалось мне. О себе я также ничего не говорил и не хотел, а вот рассказывать им о том, как делается мыло, было гораздо интереснее.
Важным правилом терапии было то, что тебя никто не перебивал, все тебя слушали, не отвлекались и не отвлекали, а после окончания твоего монолога хлопали.
Мама отправила меня изучать курсы экономики, даже наняла для меня репетитора, чтобы он занимался мной. Она хотела, чтоб я поступил на финансовый факультет, но я знал, откуда на самом деле росли ноги.
Прошёл месяц, Милана всё так же отдавала мне свои заработанные деньги для своего грядущего побега. Я занимался привычным для меня делом плюс стал совершать пробежки по утрам. Вычитал из книги: чтобы день проходил продуктивнее, нужно совершать бег на три километра.
Дома все было «стабильно», папа уезжал по делам, а мама делала вид, что всё хорошо. Извиняться перед ним я даже и не планировал. Всё, что мне хотелось, – это свалить из этого города и начать жизнь с нового листа в новом городе, придать забвению Макса и его дружков, все унижения, школу, своего отца, всё это забыть как страшный сон.
Часто с Миланой мы выезжали ночью на велосипедах к пляжу. Она рассказывала, как идут её дела с работой у мистера Хайда, говорила, что познакомилась с девушкой из Питера по корпоративному чату.
Помимо разговоров по душам, я говорил с ней о книгах, которые я читал в библиотеке, – о французских романов, так как она любила эту тематику. Ей нравился роман «Граф Монте-Кристо», классика французской литературы. Помню, как увлечённо рассказывал ей о мести Эдмона Дантеса и о том, как многое он утратил на своём пути. Она слушала с неподдельным интересом, и я чувствовал, что эта связь между нами становится всё крепче. В этой дружбе, в этих разговорах я находил поддержку и понимание, чего так не хватало в повседневной жизни.
Время шло, секунды и минуты не заставляли себя ждать, второй месяц подходил к завершению. Всё было готово к её побегу, денег, которые она копила, должно было хватить ей на дорогу и на билеты для перелётов. Она решила выдвигаться ночью. Мистеру Хайду снова наплела про свою больную бабушку, и он согласился ей помочь. Он должен был отвезти её в Туринск, оттуда она села бы на самолёт до Москвы.
Дождавшись, пока родители уснут, я взял велосипед и поехал к забегаловке мистера Хайда. Доехав, я зашёл внутрь. Милана стояла возле столика в правом углу и уже была готова, с ней был только рюкзак со всеми необходимыми вещами. Она заметила меня, и в её глазах пробежало волнение. Я подошёл к ней, стараясь скрыть свою растерянность. Мистер Хайд был у чёрного входа, грел машину для отъезда.
