Кроссуэй. Реальная история человека, дошедшего до Иерусалима пешком легендарным путем древних паломников, чтобы вылечить душу - страница 31

Флажки скрывались за поворотом и тянулись вверх по Долине смерти. Между ними, в снегу, виднелись рытвины – и новые колеи Алекса и Франсуазы, и заледеневшие, оставленные теми, кто катался здесь прежде. В снегоступах я шел медленно и неуклюже, и каждые десять минут приходилось останавливаться и переводить дух. К первой остановке легкие сдавило болью. Еще сводило ноги. Ко второй лед намертво сковал горлышко бутылки с водой. Но я обретал все новую решимость – и пребывал в веселой уверенности, что переход вот-вот подойдет к концу.

Спустя полчаса я поравнялся с лыжниками. Алекса прихватили колики, а у Франсуазы разладились крепления. Оба сидели на снегу и моргали, как будто только что проснулись. Я предложил помочь, но Алекс мотнул головой.

Вершины гор затянуло облаками. Я спросил, безопасно ли идти дальше, и Франсуаза стиснула мою руку своей серебристой перчаткой.

– Теперь ты ведешь, – сказала она. – Обещай, что мы не заблудимся.

Я пошел дальше. Пластиковые флажки выровнялись и снова пошли на подъем. По правую руку поднимались изодранные стены Коль де Шево, Ущелья всадников, по левую – широкое подножие Бек Нуар – Черной глотки. Несколько раз я оглядывался, но лыжники так и не сошли с места, и вскоре я их уже не видел. Я вообще уже мало что видел: ветер нагнал в долину тучи – серые, пепельные, черные; временами их пронзала яркая синева. Вверху творилось то же самое. Четкая линия хребта рассыпалась на осколки.

Я побежал к очередному флажку прямо по сугробам. Снег сходил с гор, в небе витала пурга. Я резко вдохнул, снежинки забили горло, и сквозь свои хрипы я услышал многоголосый шум, как будто в одно мгновение затрепетали тысячи крыльев, потом небо потемнело, и начался буран.

Я добрался до флажка. Но пути больше не было: его словно стерли. Я обернулся. Пройденная дорога тоже скрылась. Путь, гряда, Долина смерти – весь мир затуманила белая круговерть.

Снег заметал последние остатки моих следов. Я устало опустился на корточки. Что мне делать? Что мне теперь делать? Подмывало расхохотаться в голос над своей наивностью. Господи, ну с какой же отвагой я пер навстречу катастрофе! Но я не засмеялся. Я скорчился, обхватил себя руками и тяжело задышал, не веря тому, что творится вокруг.

Альпы. Перевал Гран-Сен-Бернар

Перевал Гран-Сен-Бернар всегда был самой опасной частью Дороги франков. Да, в IX веке в Бур-Сен-Пьере возвели монастырь, но паломники все равно умирали на последнем рубеже, и очень часто. В 959 году здесь бесследно пропал Эльфсиге, архиепископ Кентерберийский. Потерялся в буре? Упал и разбился? Убили разбойники? Кто знает? В X столетии в Пеннинских Альпах устроила логово банда кочующих сарацин. Они приплыли из Кордовы, исламского халифата в Испании, захватили Фраксинет – это неподалеку от нынешнего Сен-Тропе, – и ринулись в горы на охоту за сокровищами, разграбив аббатство Сен-Морис и монастырь в Бур-Сен-Пьере.

В 972 году в плен к пиратам попал Майоль, аббат Клюнийский, переходивший Альпы на обратном пути из Рима. За главного христианского монаха бандиты требовали тысячу серебряных монет. Аббатство Клюни выплатило эту сумму – но и настояло на том, чтобы граф Прованса зачистил Фраксинет от злодеев. Не прошло и нескольких недель, как пиратский порт взяли в осаду, и к концу года альпийскую Тортугу смели с лица земли.