Теперь Аксель не боялся осложнений. Ему требовался объект, на который в день «Х» все должны обратить внимание. Им стал советник-посланник российского посольства в Нидерландах Дмитрий Бородин. Он снимал квартиру в гаагском районе Схевенингене.
Амстердамский резидент ЦРУ Нильс Верден позаботился, чтобы соседями Бородина стали нидерландские агенты резидентуры. Алеман назначил дату операции: 5 октября 2013 года. Аксель был уверен, Владимиру Углову в этот день будет чем заняться.
В субботу вечером жена Дмитрия Бородина возвращалась домой за рулём своего автомобиля. Оперативники группы политических акций ЦРУ спровоцировали дорожно-транспортное происшествие. Бородина получила травму, и полицейские вызвали для неё «скорую помощь». У женщины взяли кровь на анализ, пробирку с кровью тут же подменили. Врач заявил, что в крови Бородиной присутствует алкоголь. Та пыталась это отрицать, но её никто не слушал. Женщину доставили в полицейский участок Схевенингена. Тут же соседи Бородиных позвонили в полицию и заявили, что Дмитрий в пьяном состоянии избивает своих малолетних детей. Полицейские вломились в квартиру дипломата, надели на него наручники и доставили вместе с детьми в участок. Несколько часов семью Бородиных держали в участке, не допуская к ним представителей российского посольства.
Разгорелся дипломатический скандал. В МИД России был вызван посол Нидерландов Рон ван Дертел, от него потребовали дать исчерпывающие объяснения. Министр иностранных дел Нидерландов Франс Тиммерман принёс официальные извинения Дмитрию Бородину, но заявил, что полицейские действовали в пределах своей компетенции.
Спустя неделю в Москве в подъезде дома неизвестные напали на дипломата Онно Элдеренбоша. Они втолкнули в его квартиру, дали несколько подзатыльников, повалили на пол. В доме всё перевернули, но ничего не взяли. На зеркале в прихожей, губной помадой написали: «ЛГБТ»19 и ушли. По какой-то замысловатой случайности, Элдеренбош занимал в нидерландском посольстве должность, аналогичную той, что была у Дмитрия Бородина.
В то время когда семья Бородиных томилась в полицейском участке Схевенингена, в тихом районе Плантаж в особняке неподалёку от ботанического сада Хортус, Алеман проводил вербовку Аркадия Новикова. Аксель запугал его тем, что руководство российского МИД узнает о помощи, которую Новиков оказывал Владимиру Дубову при подготовке материалов для суда против правительства России. Алеман просил мелочь: указать на схеме посольства, где находятся кабинеты сотрудников резидентуры СВР. Новиков пометил кабинеты разведчиков, и получил за это тысячу долларов.
– Имей друзей поменьше, не расширяй их круг, – вздохнул Новиков, укладывая доллары в карман пиджака.
– Аркадий Михайлович, вы любите Омара Хайяма? Наши вкусы сходятся, – улыбнулся Алеман. Он решил присвоить Новикову агентурный псевдоним «Поэт».
Два года Поэт проработал в Нидерландах, потом был направлен на Украину. Несколько месяцев назад его перевели в иранский отдел Второго департамента Азии МИД России. Ожидания Акселя Алемана полностью оправдались: от Поэта пошла потрясающая информация.
– Операция по вербовке Поэта была проведена бесшумно, – улыбнулся Уолтер.
– Хорошо Тим, я признаю твою правоту, – махнул рукой Алеман.
– Ну, раз ты со мной согласен, позволь мне заниматься делами, – встал Уолтер.
После его ухода, заиграла мелодия на смартфоне Алемана. На дисплее высветилась надпись: «Мортимер Бакли».
