– В чем это выражалось?
– Он стал как ребенок. Как будто он не взрослый мужчина, а в лучшем случае подросток. Жена от него ушла практически сразу, да и кто бы ее упрекнул? Если бы его, к примеру, разбил паралич или он лишился конечности – это одно, но когда дело касается мозга… ну, вы понимаете.
Антон с трудом мог представить себе подобное – слишком страшно. Романова права: можно потерять ногу, руку, способность самостоятельно передвигаться, и все это ужасно, никому не пожелаешь. А вот если ты исчезаешь как личность… нет, думать об этом не хотелось!
– Илья может сам себя обслуживать? – спросил он, чтобы продолжить разговор. – Он способен найти дорогу домой?
– О да, конечно – Илья не настолько беспомощен! Он просто не может жить самостоятельно, его легко обмануть, сбить с толку, поэтому Митя взял его под свое крыло, а не поселил в одной из своих квартир. Так они и жили вместе, два мужика.
– Но ведь Дмитрий был дважды женат, – напомнил Шеин.
– Верно, но второй брак не сложился – думаю, в основном благодаря присутствию Ильи.
– А где его мать?
– Она умерла, когда племяннику было лет двадцать.
– От чего?
– У нее было больное сердце, насколько я знаю. Митя долго не женился и решился на второй брак только лет через десять… Мне не известно, как они жили со второй женой, ведь брат практически выкинул меня из своей жизни!
– Вы почти не общались с братом, но вам известно о ситуации с племянником, – заметил опер.
– Ну в то время все было еще более или менее… Просто чтоб вы знали: в разрыве отношений нет моей вины – так решил брат. Он всегда был скрытным, прижимистым и малообщительным, а после несчастья с сыном стал прямо-таки нелюдимым. К ним в дом была вхожа только домработница.
– Как ее зовут?
– Понятия не имею, – пожала плечами Романова. – Про нее соседка рассказала, они общались. Может, она сумеет вам что-то еще поведать о делах Мити?
– Мы обязательно ее разыщем, – пообещал опер. – Анна Сергеевна, вы сказали, что не знаете, занимался ли ваш брат бизнесом, но ведь как-то он заработал на недвижимость, которую потом начал сдавать?
– Боюсь, об этом мне тоже ничего не известно. У брата было два высших образования – в сфере экономики и искусствоведения.
– Надо же, какие разные специальности!
– Митя всегда интересовался искусством, но отец считал, что этим на жизнь не заработаешь, поэтому брат поступил на экономический. Второе образование он получил уже в сознательном возрасте, когда сумел его оплатить… Я могу еще чем-то быть вам полезна?
– У меня остался всего один вопрос. Анна Сергеевна, кто наследует вашему брату?
– Илья, видимо, – ответила она.
– А он был признан недееспособным?
– Не знаю. Может, и нет, ведь Митя вряд ли рассчитывал умереть так рано!
– То есть вы не в курсе, составлял ли он завещание?
– Нет, – развела руками Романова. – Думаю, в любом случае нетрудно это выяснить!
* * *
– Вы уверены, что это Камиль Шарипов?
Лера стояла в морге и разглядывала тело, помещенное на каталку.
– Его опознала его девушка, – пожал плечами патологоанатом.
– Как же ее нашли? – удивилась Лера. – При нем обнаружили документы?
– Дознаватель сказал, что у него ничего не забрали и даже, похоже, не слишком-то старались спрятать тело.
– Почему оно в таком состоянии?
– Судя по всему, парня пытали.
– Вы серьезно?
– Сами посмотрите, – предложил патолог и откинул край простыни.
Зрелище было не из приятных. В морге вряд ли можно ожидать чего-то хорошего, но некоторые трупы выглядят более или менее умиротворенными, если их настигла быстрая и неожиданная смерть. Шарипову оставалось лишь посочувствовать: его гибель явно была мучительной, а страдания – долгими. Об этом говорили синюшность лица, губ и ногтей, а также недвусмысленные отметины на шее «экстрасенса».
