– А если найдет? – спросил Энрико.
– Если найдет, то нам конец. Никто из этих отщепенцев не сможет сражаться с рыцарями. Даже мы вряд ли справимся. Нужно будет бежать, если враг предоставит нам хоть немного времени. Но про товар придется забыть.
– Я не могу его бросить. Это все, что у меня есть.
– Когда замаячит опасность потрошения твоих внутренностей – бросишь.
Мой ожидаемый ответ не унял решимости Энрико.
– А что, если устроить на них засаду? – вдруг предложил он. Да так уверенно, будто раньше только этим и занимался. – Заманить в ловушку, в приготовленное для атаки место?
– Ты начитался трактатов о стратегии? Если подобное устроить на лесной дороге, то все наши хитрости разобьются об их щиты и мощь боевых коней. Если устроить это в самом лесу, то шанс, что они попадут в какие-то ловушки, ничтожен. Ну, провалится один из врагов в яму, и что дальше? Эти мятежники, – я стал говорить тише, – разбегутся в разные стороны, стоит им увидеть бегущего на них рыцаря. Будешь сражаться за них, Энрико? Меня это не прельщает.
– Есть еще вариант, – посмотрела на меня Алабель хитрым взглядом. – Он нечто среднее между всеми прочими.
Мы с Энрико с интересом выслушали ее.
Я подошел к Якову. Он точил меч, которого лишился Райнер. Рядом валялся и его рыцарский щит.
– Хорошее обмундирование, – сказал я. – Только кузню сменить на поле битвы непросто.
– Что по металлу бить, что по вражьей голове – одинаково. И орудовать мечом не сложнее, чем молотом.
– Подкова вряд ли жаждет тебе смерти. А Райнер – да.
– Вы же говорили, что сильно его ранили.
– Ранили, но как бы его жажда мести не оказалась сильнее недуга. Я думаю, что он не откажется возглавить карательный отряд. Уж простите за откровенность.
– Неужто у нас нет шансов?
– Трудно сказать. Сколько у тебя людей? Я насчитал примерно тридцать мужчин.
– Тридцать четыре. Из них трое сейчас на охоте.
– Те трое хорошие стрелки?
– Да. Но вон, погляди в ту палатку. Там лежат луки, которых хватит почти половине из нас.
С недоверием я заглянул в палатку, точнее, крупный шалаш, накрытый холстиной. Яков не обманул – луков и стрел там лежала целая куча. Я взял один, натянул тетиву. Попробовал прикинуть его силу натяжения, качество древесины. Разочарованно покачал головой. Такими луками даже царапин на доспехах не оставить. А если принять во внимание стрелков, что ими будут орудовать, картина получалась и вовсе удручающей. Но высказывать кузнецу именно это откровение я не собирался. Не оно входило в мои планы. Я положил слабый охотничий лук на место и вернулся к Якову. Поделился своими мыслями и надеялся, что они придутся по душе лидеру мятежников.
– Я посмотрел на ваш арсенал. Луков действительно много, и они могут принести нам пользу. Однако для этого нужно выполнить элементарное условие.
– Какое-какое условие?
– Простейшее. Твои люди озабочены рытьем землянок, а должны бы думать про другое. Возня в грязи не спасет нас от врагов. Нужны тренировки, а луки лежат без дела. Лишь напав на врагов из засады, мы можем рассчитывать на успех. Я готов помочь. Обучить крестьян хотя бы малой толике военных знаний. Но нужна твоя помощь – люди должны слушать меня.
Яков задумался, но я по его лицу понял, что он вот-вот согласится на мое предложение. Оно в чем-то было здравым. Точнее, было бы в том случае, если бы на подготовку этих несчастных крестьян мне выделили месяц-два. Но не пару дней. Моя бесполезная, по сути, идея преследовала совсем иные цели. О них Яков не подозревал. Наверное, лишь удивлялся моей заботе об их безопасности. Вот и славно.
