– А вы думали, господа, что я вожу вас за нос, хотя сдаётся мне, вы окончательно ещё не поверили моим словам. Что же, в ближайшие дни, ваши сомнения полностью развеются, особенно, когда вы увидите мою столицу. А пока не будем терять времени, лагерь всего в лиге от нас, а я хочу, наконец-то смыть с себя всю эту грязь. Да и вам Эениас, не мешало бы помыться, от вас несёт не хуже, чем от отхожего места.
Изумление первосвященника не знало границ, он выслушивал эти слова от человека, который все время, что провёл рядом с ним в срединных землях, сам источал жуткое зловоние, и отказывался принимать ванну. Однако являясь не только хитрым, но и умным человеком, Эениас счёл благоразумным просто промолчать. Тайный страж тоже не проронил ни слова.
Между тем, дымовые столбы приближались, колеблющимися струями уходя высоко, в осеннее хмурое небо. Вскоре стал, виден и сам лагерь, не просто стоянка диких варваров, а настоящий военный лагерь, с частоколом, палатками и сторожевыми башенками. Определился и источник дыма – огонь, что горел в специальных жаровнях, расставленных по всему периметру лагеря на равных расстояния друг от друга. Спустя полчаса отряд воинов достиг лагеря и остановился у деревянных ворот. Эландор выехал вперёд и стражники охранявшие въезд громко стукнули себя кулаками в грудь и торжественно отчеканили:
– Да здравствует Император!
Затем немедленно бросились раскрывать ворота и воины, с Эландором во главе, неспешно въехали в лагерь. В это время, Начальник тайной стражи наклонился к Эениасу, и прошептал тому в самое ухо:
– А ведь этот наёмник и правда нам не врёт. Посмотрите на воинов, это никакие не варвары, посмотрите на их доспехи и вооружение, а так же на то, как они держатся. Это солдаты, настоящие солдаты, я вам больше скажу – это армия. Первосвященник молчал он лишь с огромным удивлением вертел головой, переводя взгляд то на воинов, выстроившихся ровными шеренгами, то на устройство лагеря. А посмотреть было на что, со всех сторон располагались ровные ряды палаток и аккуратные дорожки меж ними. Та же дорога, по которой они ехали, была довольно широкой и вымощена камнем, начиналась она у главных ворот и тянулась до центра лагеря, где на небольшом возвышении стоял большой шатёр, с красными штандартами по бокам. По всему лагерю стояли часовые и ходили патрули, слышался лай собак, и пахло приготавливаемой пищей.
От этого запаха у Эениаса засосало под ложечкой. Ему вновь, нестерпимо захотелось поесть, он был готов продать душу, черным богам, лишь бы насытиться. От размышлений его отвлекло громогласное:
– Да здравствует Император! Ура! – Это кричали солдаты, что шеренгами выстроились вдоль главной дороги. Эландор же вместо того, что бы орать во всю глотку, как это обычно принято у диких народов, лишь слегка наклонял голову, приветствуя своих воинов.
Наконец, достигнув центра лагеря, они спешились у большого шатра, которого вышли двое воинов, тоже в добротных рельефных кирасах и, поклонившись Эландору, поприветствовали его так же, как за минуту до этого, это делали остальные солдаты. Император, перекинулся парой слов с двумя военными, затем повернувшись к Эениасу, который в этот момент пытался спешиться с лошади, при этом, чуть снова не упав на четвереньки, и лишь схватившись за седло, он с великим трудом, удержал равновесие. Эландор подождал, пока первосвященник не окажется на земле, затем произнёс:
