Лицо Тариана потемнело, желваки на его лице заходили ходуном. На него было страшно смотреть. Никогда ещё я не видела его таким серьёзным.
– Если это спасёт ей жизнь, я готов на всё.
– Обещаю, я буду слушаться Тариана, – добавила я.
Он взглянул на меня так, будто я произнесла нечто оскорбительное. Мужчина явно не ожидал услышать своё имя. Я всегда называла его братцем.
Взгляд Карлы обратился ко мне.
– Готова ли ты умереть ради благого дела?
Я сглотнула, чувствуя, как волна тревоги подступает к горлу.
– Никто не стремится к смерти. У каждого есть свои причины жить, но у меня их нет. Я буду сражаться с этими существами до последнего издыхания.
На мгновение её взгляд потеплел, но затем вновь стал суровым.
– С этого момента твоя жизнь принадлежит приюту. Любая попытка побега, и ты окажешься в темнице, где будешь соседствовать с крысами. Твоим наставником станет Тариан, и ты должна будешь беспрекословно выполнять все его указания. Вы будете вместе ходить на задания.
В знак благодарности я поклонилась ей.
– Наставница, вы не пожалеете о том, что приняли меня в ряды зрячих. Я не подведу вас.
Она откинулась на спинку стула и указала рукой в сторону двери.
– Вы можете идти.
Меня охватили столь сильные эмоции, что я буквально трепетала всем своим существом. Я была преисполнена решимости достичь вершин в своём ремесле. Не имело значения, было ли это лишь началом или завершением моего пути. Главное, что я больше не буду ни за кем убирать, стирать или готовить.
Впервые в жизни я ощутила острое и пронзительное желание жить. Не просто существовать, а жить полной жизнью, наслаждаясь каждым мгновением. Мир вокруг меня стал таким ярким, осязаемым и реальным.
– Тариан? Серьёзно? – с удивлением спросил братец, когда за нами закрылась дверь. – Ты никогда не обращалась ко мне по имени, что изменилось? – продолжал он, явно не понимая, чем вызвана перемена в моём поведении.
В моей душе радость сменилась печалью. Внутренности скрутило, а сердце споткнулось.
Если бы я не отправилась в публичный дом, этого поцелуя никогда бы не было. И сейчас я не чувствовала бы себя такой опустошённой.
Как теперь вернуться к прежней жизни и делать вид, что ничего не случилось?
– У меня язык не поворачивается называть тебя братом, – сделала паузу, чтобы не расплакаться, – после нашего поцелуя…
Его глаза сверкнули, словно две чёрные бездны.
– Прекрасно, так будет даже лучше. Будешь воспринимать меня как наставника.
Внезапно меня охватил леденящий холод, сковывающий движения и парализующий волю.
Он двинулся вперёд, но внезапно остановился и вернулся назад. Его лицо было непроницаемо, словно высечено из камня.
– Если ты ослушаешься меня, сделке конец, поняла?
Я с трудом сглотнула ком, застрявший в горле.
– Поняла.
– Завтра в шесть утра жду тебя на улице. Не опаздывать.
– Хорошо.
Я поднялась на чердак по ветхой лестнице, где свет проникал в моё скромное обиталище через единственное квадратное окно. На подоконнике стояла стеклянная банка, служившая вазой для полевых цветов, которые я иногда собирала во время коротких прогулок по окрестностям приюта.
В углу находилась одноместная кровать, застеленная белоснежным постельным бельём. Рядом с ней стоял старый стол, заваленный бумагами, на которых были изображены рисунки, плоды моего неугомонного воображения. В другом углу располагался шкаф.
Под ногами скрипел пол, и порой становилось страшно сделать лишний шаг, чтобы не провалиться вниз.
