Рун не был готов рассказывать о рождении львенка от бласфемаре, поэтому предпочел аккуратно обойти эту тему.
– Он сирота. Я нашел его рядом с телом его убитой матери.
– Многие детеныши остаются сиротами, но ты не притаскиваешь их ко мне на конюшню.
– Он… совсем другой, возможно, особенный.
Патрик подождал дальнейших объяснений, но когда их не последовало, просто хлопнул себя руками по бокам и встал.
– Я могу взять его на несколько недель. Но на всякий случай начну подыскивать ему место для постоянного проживания.
– Спасибо, Патрик.
На столе зазвонил телефон. Монах хмуро взглянул на него:
– Похоже, я кому-то срочно нужен.
Патрик снял трубку. Рун наклонился, чтобы слегка потрепать львенка по гриве, а потом направился к двери. Он уже шагнул за порог кабинета, но тут Патрик окликнул его:
– Похоже, я ошибся, Рун. Кое-кому срочно нужен ты.
Корца сделал шаг назад. Положив трубку, Патрик пояснил:
– Звонили из канцелярии кардинала. Похоже, его преосвященство желает, чтобы ты срочно вылетел в Венецию.
– В Венецию?
– Кардинал Бернард лично встретит тебя там.
Рун ощутил холодок беспокойства, догадываясь о причинах этого вызова. После событий в Египте Элисабету отослали в Венецию. Там ее поместили под присмотр и охрану в стены монастыря, точно узницу.
«И что же натворила Элисабета?»
Рун мысленно сверил свои планы. Оставив здесь льва, он намеревался направиться прямиком в Рим, чтобы отдать мешочек с черными камнями – каплями крови Люцифера, добытыми им в песках Египта. Но этот неожиданный вызов требовал, чтобы камни сначала были помещены в надежное место. Рун не хотел, чтобы рядом с Элисабетой оказалось такое средоточие зла.
Он подошел к столу. Патрик, должно быть, что-то угадал по выражению его лица.
– Что еще я должен сделать для тебя, сын мой?
Рун достал из кармана кожаный мешочек и положил на стол. Монах отпрянул, почувствовав зло, исходящее от камней.
– Ты можешь спрятать это здесь, в замке, в кардинальском сейфе? Никто не должен прикасаться к тому, что лежит внутри.
Патрик с отвращением посмотрел на мешочек, но затем кивнул.
– Ты привез с собой немало любопытного, Рун.
Тот пожал руку монаха.
– Сегодня ты освободил меня сразу от двух тяжких грузов, старый приятель. Я ценю это.
Уладив вопрос с камнями, он направился прочь из кабинета, однако на душе было неспокойно. Рун не знал, что ждет его в Венеции. Но одно он знал точно.
Элисабета не обрадуется его визиту.
