Шкипер вновь засунул в петли лопнувшую проволоку и с помощью одного из гаджетов поставил голопечать, после того осторожно ткнул Пятака в спину.
– Пошли! И так задержались.
Пятак только согласно кивнул и направился назад вдоль фургона к автоматам оплаты проезда. Монах странно посмотрел на него.
– Все в порядке? Ты чего-то хреново выглядишь?
– Все нормально. Товар у Шкипа.
Тот, высунувшись из-за туши Пятака, помахал маленьким черным дипломатом.
– Пошли!
Они почти бегом помчались в сторону своего кубала, уворачиваясь от машин, которые, пройдя пункты оплаты, ехали дальше, набирая скорость. Где-то на середине пути к ним присоединился Персик.
– Возвращаемся каждый своей дорогой, – не останавливаясь, объявил Монах. Встреча у меня дома. Ты, Шкип, за кейс головой отвечаешь… – А потом, чуть подумав, добавил: – И ты, Пятак, тоже отвечаешь. Присмотри за Шкипом, чтобы никаких глупостей не выкинул.
– Угу! – отозвался Пятак. Хотя сейчас ему было не до денег и не до Шкипера. Он чувствовал себя очень странно, и при этом совершенно не мог понять, что именно происходит. Так он чувствовал себя, когда года два назад заболел каменной корью. Голова вроде бы ясная, а мир вокруг как в тумане.
Всю обратную дорогу он брел за Шкипером словно во сне, механически переставляя ноги. Наверное, если бы кто-то попытался напасть на них, Пятак не смог бы ничем помочь приятелю. Единственное, о чем он помнил, так это о том, что нельзя выказать слабость, пока Монах не разделит деньги, иначе легко будет остаться без своей доли… И еще это странное ощущение чего-то склизкого, прижавшегося к спине.
Вновь оказавшись в бункере-квартире Монаха, он рванул в сортир. Роб попытался спросить, что с ним, но Пятак проворчал сквозь зубы:
– За завтраком съел какую-то гадость.
И Роб тут же ретировался, отступил, так как однажды он уже убирал пол за Пятаком, когда тот съел что-то несвежее. И ведь возразить нельзя, потому как сразу можно в лоб получить, а для драки у них были слишком разные весовые категории.
Заскочив в туалет, Пятак лишь покосился на изгаженный унитаз, который не мыли лет пять, и застыл, облокотившись плечом о стену, пытаясь перевести дыхание и прийти в себя. Дрожащей рукой он вытер со лба холодный пот, а потом… потом обмер, услышав странный голосок, только услышал он его не ушами. Голосок зазвучал прямо внутри черепа здоровяка.
– Привет, великан…
В первый момент Пятак решил, что окончательно спятил, во второй, что это белочка… Правда, Пятак вспомнил, что последнее время почти не пил. Выходит… Здравствуй, шизофрения! И сразу вспомнился сосед Яцек. Он когда-то жил на той же площадке, что и Пятак, в соседнем бункере. Он, этот Яцек, был настоящим сумасшедшим – это знали все. Так вот Пятак часто наблюдал, как Яцек говорил сам с собой на два голоса. Так, может, это заразно? Может, он тоже стал сумасшедшим? Подцепил где-нибудь чудовищный вирус.
– Я не вирус… Я твой новый друг…
«Вот только новых друзей мне не хватало», – пронеслось в голове у Пятака.
– Ты спас меня, – продолжало невидимое существо. – Вытащил из того отвратительного холодного места…
«Мамочка! – мысленно пробормотал Пятак. – Я ведь никого не спасал. Да и сейчас я совершенно один». При этом он на всякий случай оглядел крошечное помещение туалета. Нет, тут и в самом деле никого не было. Да и где мог прятаться странный шутник? Разве что в бачке, только тогда к людям он отношения не имеет, потому что даже кошка там не поместится. «Значит, глюки!»
