Сигибер научил прочтению только двух рун на клинке меча. Не решаясь применять смертоносную руну, не оставляющую выбора, Луиза пользовалась лишь руной, которая давала возможность самой закончить бой. А прибавленные к ней еще несколько слов были совершенно незнакомы.
Брат прервал размышления. Жан подбежал сзади. Бледный и взмокший от страха, он откровенно ругался, размахивая руками. Луиза едва понимала, что он говорит. Странное оцепенение сковало тело.
– Это все неправильно! Неправильно! – шептала она в замешательстве. Поглядывая на тускло поблескивающую сталь своего меча, Луиза немного постояла, собираясь с мыслями, а затем вернулась к остальным.
– Почему ты отпустила оборотня, госпожа? – вскричал Готье. – Ворон же говорил о том, что он вернется и отомстит?!
– Не вернется, – мрачно ответила Луиза и отвернулась.
– У тебя не осталось сил его убить? – Жан заглядывал Луизе в глаза, которые она прятала, наклонив голову.
– Он не нападал, – Луиза судорожно вздохнула. – Он говорил со мной. Я прогнала его.
– Говорил?! – у Жана даже дыхание перехватило. – Как это говорил?
– Обыкновенно. Оборотень сказал, что повинуется мне.
– Вот и убила бы его!
– Но я не смогла! – вскрикнула Луиза.
– Могла! Могла! Могла… – отразилось от холмов эхо.
– Зря! Теперь все духи будут преследовать нас, – дрожащим голосом сказал Готье. Он явно ударился в панику, не обладая крепкими нервами.
– Не будут, – нехотя буркнула Луиза. – Оборотни не принадлежат к миру духов, это люди.
Все взоры, полные суеверного ужаса, устремились на нее.
– Луиза, опомнись! – воскликнул Жан. – После смерти любой оборотень превращается в человека. А эти, – он пнул ногой окровавленную шкуру, – так и остались зверьми.
Луиза не ответила. Нервное возбуждение и посторонние многоголосые звуки отвлекали, мешали сосредоточиться.
– Возможно, они еще живы, – отозвался Ворон. Голос заметно подрагивал. Он неуверенно склонился к земле, положил руку на шею оборотня и замер. – Нет! Сердце не бьется.
– Тогда кто же они? – прошептал Готье.
– Не знаю, – отозвался Ворон, смотря на Луизу. С присущей ему наблюдательностью он замечал в ней гораздо более глубокие перемены, чем все остальные.
– Кем или чем бы оборотни ни оказались, мы победили. Значит, сам Господь дал нам эту победу! – сказал Жан.
– Уходим! – Луиза опоясалась мечом и пошла за Ральфом, глядя себе под ноги. Ощущение недопонятости, ошибки, поспешных действий с ее стороны не покидало девушку. Меж тем, они прекрасно понимала насущную необходимость в уничтожении оборотней. Разлад между должным и содеянным навалился непонятной виной.
Покидая место боя, Ворон посмотрел вслед поверженным.
– Не ожидал я такой силы от госпожи! – тихо сказал он.
Жан похлопал его по плечу.
– Идем.
Меж тем над лощиной установилось спокойствие.
Топь заснула. Дуб догорал. Тревожное напряжение уступило место безразличной тишине. Туман окончательно исчез. Облака уплыли, и луна вновь заливала землю светом.
Все благополучно выбрались из лощины и спустились в лес. Вместо радости победы мальчишки притихли. Они вполголоса обменивались впечатлениями. Не верилось, а все закончилось так быстро. Стая белых сов опять пролетела над ними.
– Круг замкнулся, – заключил Ворон.
«И дело сделано!» – нерадостно подумала Луиза.
Все, кроме нее, облегченно вздохнули. Девушку терзали разные вопросы и догадки, на которые никто, за исключением, пожалуй, Сигибера, не мог ответить. Теперь она точно знала – ее сила действительно велика. И еще она говорила на магическом языке. Иначе как могли на оборотня подействовать ее слова?
