Кровь, паръ и сталь. Охотничий лагерь - страница 7

Аркадий прижался к двери, не в силах отвернуться. Ужас сковал тело, отчего он мог лишь молча наблюдать за происходящим. Однако кошмар и не думал прекращаться. Существо резко дернуло рукой, выдернув ту из хватки держащего и тут же схватилось за лицо второго рядом стоящего человека. Послышался неприятный звук рвущейся плоти, вслед за которым раздался еще один вопль, слившийся с криками чудовища в отвратительный унисон Остальные мужчины, державшие существо, остолбенели от ужаса, и чудовище рухнуло на пол. Оно быстро мотало головой, осматриваясь черными впадинами вместо глаз. Его рука сжимала что-то, похожее на кусочек кожи.

Аркадий попятился назад, когда существо вдруг повернулась в его сторону. Мальчик затаил дыхание, медленно отползая от двери. Существо смотрело прямо на него своими мертвыми глазницами. Неизвестно как, но Аркадий понимал, что окровавленное тело чувствует его страх.

Все произошло мгновенно.

Существо с громкими воплями быстро поползло в сторону Аркадия. Мальчик закричал, из его глаз брызнули слезы, однако руки стали двигаться с такой медленной скоростью, будто он находился под водой. Извиваясь, словно какая-то ящерица, Кожеед всего за пару мгновений преодолел комнату. Вот существо достигло двери, протянуло руку из проема. Длинные пальцы, покрытые ярко-красным мясом зашевелились в попытке схватить мальчика. Он не видел свою жертву, но ощущал ее присутствие.

Но тут на голову существа обрушился такой сильный удар, отчего та буквально отскочила от пола. Следом Отец Тихон вонзил что-то острое в область сердца чудовища, отчего то завопило еще сильнее. Этот вопль… этот вопль из самой преисподней разнесся по всей церкви. Уши заложило на какое-то время, отчего все происходящее вокруг стало походить скорее на кошмарный сон. Аркадий больше не мог выносить подобного, голова закружилась, к горлу подступила тошнота, а картина вокруг поплыла перед глазами.

Аркадий подскочил на кровати и тут же огляделся. Нет, сейчас он вовсе не в церкви, а снова в Охотничьем лагере. Однако сердце было не на месте, а дрожь в руках все никак не могла уняться. Лишь выровняв дыхание и прочитав молитву, он смог вновь заснуть.

Однако переживал Аркадий совершенно напрасно: вылазка заключалась лишь в обучении разбиванию лагеря, установлению ловушек вокруг него, а также разведению костров различных типов. Лишь с наступлением темноты молодые люди под руководством Бориса Романовича вернулись обратно.

Не сказать, что Аркадий был разочарован: стыдно признаться, однако он был даже рад тому, что никакую нечисть им повстречать так и не довелось. А вот кто по-настоящему упал духом, так это Николай. Скривив лицо, он швырнул довольному Федору проигранные деньги, однако, сдавалось Аркадию, монеты Николая волновали в последнюю очередь.

– Чтоб он ими подавился. – Николай рухнул рядом с Аркадием на поваленный обтесанный ствол дерева, закинув ногу на ногу.

Уже вечерело. Однако вместо того, чтобы разойтись по кроватям, студенты собирались толпой вокруг большой кучи ветвей на открытом пространстве. Кто-то принес съестное, наверняка «позаимствованное» из столовой. Борис Романович не был против, хотя, как сказал Ричард, молодой англичанин, к удивлению, неплохо говоривший по-русски, что уж говорить об общем языке, воспитатель лагеря просто желал поскорее избавиться от надоедливой и очень шумной молодежи хоть на какое-то время. Однако все же одного стражника за ними приставили.