«Или это была не телепортация?»
Мысли спутались и заблудились, она отмахнулась от них тоже, закрыла глаза, чувствуя гудящие от усталости ноги, руки министра Шена на плечах, биение его сердца, дыхание... Ближе, теплее.
Лицо окутало облако крепкого аромата древесины и горького мёда, она уже ощущала сегодня этот запах, когда он поставил на стойку за её спиной свой квадратный бокал, когда выиграл, и пришёл всем показать, что они вместе.
«Он с ума сошёл?»
Она лежала с закрытыми глазами, медленно дышала, слушала его сердце. В голове было столько аргументов «за» и «против», что в них не хотелось разбираться, напала такая апатия, что захотелось просто лежать бревном, и наблюдать со стороны, и пусть делает, что хочет.
«Это потому, что правильного варианта нет. Что бы он ни сделал, он поступит плохо, и ты просто не хочешь за это отвечать, Вера, тряпка.»
Она открыла глаза и шепнула:
— Вы с ума сошли?
— Нет, — спокойно шепнул он.
«Дзынь.»
— Зачем? — она смотрела на него, хотя почти ничего не видела на таком расстоянии, он пожал плечами, она спросила по-другому: — Тогда почему?
— Потому что бесит, — он отодвинулся и выровнялся, Вера молча смотрела на него, он продолжил: — Всё бесит. Все эти... Как они смотрят на вас, как смотрят на меня, как я говорю: «Моя Призванная» и каждый раз слышу «дзынь».
«А почему я не слышу?»
— Мне же всё докладывают, Вера, от меня невозможно что-то скрыть.
«Ха.»
— И что вам доложили самое бесячее за сегодня?
Он коротко улыбнулся, тут же попытался сделать серьёзное лицо, выровнялся ещё немного, как будто пришёл в себя и ужаснулся от того, что только что чуть не сделал. Изобразил весёлую улыбку, и сказал:
— Давайте я вам лучше расскажу, что мне доложили самое весёлое.
— Ну?
— Аферисты на Центральном Вокзале вовсю продают билеты на несуществующую выставку моих рисунков. Прибыли бешеные.
Вера округлила глаза, он рассмеялся, посмотрел на часы и мягко похлопал Веру по руке:
— Пора идти, а то пропустим танец. У вас кто-то записан?
— Я не помню. А куда делся Артур? — министр резко отвёл глаза и сделал идеально невозмутимое лицо, Вера напряглась: — Он в порядке?
— Да, он не пострадал, просто истратился, когда на Лайнис напали — обширные многоуровневые щиты требуют много энергии. Артура сейчас подпитывают, он отдохнёт и вернётся на бал. Можете потанцевать с ним второй раз, все уже поняли, что вы друзья.
— Хорошо, — Вера встала и разгладила платье, посмотрела на министра: — Ещё вопрос. Тот мужчина, который спорил со мной по поводу межвидового скрещивания, кто он такой?
Министр нахмурил брови и качнул головой:
— Я ещё не слушал запись. Кто с вами спорил?
— Лет пятьдесят, лысеющий такой... Он потом полтора миллиона за монету предложил.
— Граф де’Бонней. Он сделал что-то, что вам не понравилось?
— Нет, — медленно улыбнулась Вера, — это я сделала что-то, что ему не понравилось. И сделаю ещё.
— Ни в чём себе не отказывайте, — усмехнулся министр, — он вас уже ненавидит, безотносительно вашей персоны, просто потому, что вы пришли со мной.
— Я заметила.
— Вы поэтому не продали ему монету?
