Вера начала медленно улыбаться, смерила министра взглядом, он замолчал и вопросительно посмотрел на неё. Она кивнула:
— И вы набрали в отдел три десятка своих копий?
Он усмехнулся и отвернулся, опять посмотрел на Веру и развёл руками:
— У меня самая тривиальная, абсолютно среднестатистическая фигура, таких бойцов море, и допуск я ставлю вполне просторный, почти все бойцы, которых я отмечаю по другим данным, в это окно проходят. Но Артур — нет, он переросток, и он жирный, и... хватит смеяться.
Вера плотно сжала губы, показала жестом, что молчит, министр поморщился:
— Это не смешно. Нам часто бывает нужно затаскивать друг друга на стены, пролезать в окна и через решётки, и это надо делать быстро, мы тренируемся это делать, чтобы довести до автоматизма. И когда ты десять раз делаешь одно и то же движение, поднимая один и тот же вес, а потом очередная туша вдруг весит больше, то это чревато, от травмы до серьёзной ошибки, способной сорвать операцию. Я это объяснял, но мне его всё равно навязали, типа он «очень хочет», мечтает прямо служить родине, и непременно у меня. Я взял, с условием, что это просто стажировка, и что как только он где-нибудь проколется, я его выгоню. И он эпично лоханулся на первой же операции — споткнулся на ровном месте, сломал ногу, получил сотрясение и вырубился, посреди леса, единственный телепортирующий маг отряда. Я был почти уверен, что он это сделал специально, он сам не хотел у меня работать, его заставили. Это было по дороге туда, пришлось отменить операцию, и мы с ребятами эту тушу пёрли обратно до точки на себе, а он был ещё жирнее, чем сейчас. Его вылечили и обратно привели.
— И вы взяли?
— Взял, — поморщился министр, — Даррен предложил не выделываться, лучше иметь раскрытого агента, чем выгнать его и получить нового, которого ещё предстоит раскрывать.
— «Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе?»
— Именно. Я сделал вид, что мне его жалко, и дал ещё один шанс, с условием, что он похудеет. И мы использовали его для того, чтобы сливать удобную нам информацию. Его отец пользовался им по мелочи, в основном для игры на бирже, чтобы знать, куда инвестировать, а откуда выводить капитал, мы же получаем информацию раньше, чем газетчики, мы её практически создаём. Артура периодически проверяют — он чист, его используют вслепую, подчищают память каждый раз, когда он бывает дома, а это почти каждый день. На операции в аномальных зонах я его не беру, ещё у него по воде ограничение, так что по итогам месяца у него получается сильный недобор боевых премиальных, чтобы это компенсировать, я его часто одалживаю другим отделам, а это не особенно приятно — быть довеском в сработанной дружной команде. Я надеялся, что он сам уйдёт, долго надеялся, и всё для этого делал, но он всё терпит и сидит. Я раньше не уделял этому должного внимания, но сейчас, пожалуй, распоряжусь выяснить, чем семья его так прижала. И избавлюсь наконец-то от него. Надеюсь.
Он молчал и смотрел в пространство, Вера молчала и пыталась справиться с глупой жалостью — она знала, что значит работать там, где хотят, чтобы ты уволился.
В голове крутились похожие на мультик плюшевые фантазии о том, как она его забирает себе. Осень, идёт дождь, Вера идёт с работы, вся такая сильная и независимая, а тут Артур, сидит в коробочке с надписью: «В добрые руки». И она его забирает, отмывает, ведёт по квартире и рассказывает, где у неё что стоит, где он будет спать, где она ему учётку на компьютере уже создала, пользуйся.
