– Так, давай собирайся, мы опаздываем, – резко ответила она и встала из-за стола, оставляя меня наедине с моими мыслями.
Я понимала, что мне нужна была помощь, но вся эта концепция «отдыхать и блистать» вызывала у меня лишь неприязнь. Хейли подошла к кровати, на которой валялись чехлы с платьями, и начала их поочередно открывать. Я подавила панический крик, увидев их. Боже, не люблю я платья. Я закатила глаза, но от Хейли этот жест не ушел незамеченным.
– И не надо мне тут закатывать глаза, – фыркнула она. – Сегодня твой день, и ты будешь отдыхать и блистать. Книга подождет. У тебя еще есть время ее написать.
– Я хотела просто остаться дома, – взвыла я, ощущая, как сердце колотится в груди от мысли о предстоящем вечере.
– Нет уж, – возразила Хейли и бросила в меня синее платье. – Примеряй.
Я послушно последовала ее приказу. Сняв с себя пижаму, я нацепила синее обтягивающее платье ниже колена. Хейли недоверчиво покачала головой и сложила руки на груди.
– Не то, – сказала она и принялась вытаскивать другое.
Она вытащила черное с блестками и открытой спиной, отчего я чуть не подавилась. Слишком откровенное.
– Надевай, – приказала она.
Я выдохнула и снова вдохнула, наполняя свои легкие тяжелым воздухом, как будто вдыхаю его в последний раз. Переодевшись, я ощутила себя совершенно чужой в собственном теле. В этом моменте я поняла, что на самом деле боюсь выхода за пределы своих привычных стен.
– Другое дело, – радостно хлопнула она в ладоши. – А теперь макияж, прическа и туфли.
Она потащила меня к зеркалу и усадила на стул, словно я была куклой в её руках. Каждый мазок кисти по моему лицу подчеркивал то, что мне не хотелось видеть: я была одета в маску, которую создала для себя сама. Слова Хейли звучали как шепот из далека, когда её голос сливался с моими внутренними терзаниями.
Пока она натягивала на меня туфли, я заметила, как в углу комнаты незаметно изменился свет. Темные тени начали расти, будто кто-то наблюдал за мной из-за занавесок. Я напряглась, но Хейли, не замечая моих волнений, продолжала говорить о том, как прекрасно мне будет на вечеринке.
Каждый штрих, который добавляла Хейли, словно вытягивал меня из самой себя. Я смотрела в зеркало и не узнавала свою отраженную душу. Зная, что это всего лишь оболочка, которую она создает, я внутренне сопротивлялась, но чувство безысходности нарастало. Я ощутила себя на краю бездны, куда меня толкали, и ничто не могло остановить это падение.
Когда Хейли закончила, она гордо обошла меня кругом, как будто оценивая произведение искусства.
– Вот так-то, моя дорогая! – произнесла она с улыбкой, полной триумфа.
Я хотела сказать, что это не я, что мне это не нравится, но вместо этого только кивнула, ощущая, как в горле застревает ком.
– Давай, пора идти! – воскликнула она, потянув меня за собой.
Я ощутила, как ноги подкашиваются от волнения, но внутри меня бурлила злость на себя за то, что не могу сопротивляться. Мне предстояло столкнуться с неизбежным.
Когда мы вышли на улицу, вечернее солнце окутывало мир мягким золотистым светом. Я пыталась найти в этой красоте хоть какую-то утешительную ноту, но ее не было. В голове только мысли о том, как мне некомфортно. Я шла за Хейли, как кукла, которую кто-то волочит по сцене, не оставляя шансов на собственное мнение. Она, как всегда, была энергичной и болтливой, не замечая, как я теряюсь в тени своих мыслей.
