– Говорить будешь? – спросил я командующего.
– Пошёл на хер, русский шакал. – закричал он.
– Вот ты как заговорил. Понятно, откуда ветер. Ой, как нехорошо. Пуля насквозь не прошла. Надо бы вытащить. Подожди, я сейчас помогу, а то неудобно тебе будет самому со связанными руками это делать. – сказал я, достал нож из ножен, воткнул его ему в отверстие от пули в его ноге и начал медленно поворачивать туда-сюда, от чего он завопил ещё громче – Потерпи немного. Как девочка прям. Сейчас найду пульку, вытащу, горелкой прижгу и тебе сразу легче станет.
– Я всё скажу! Всё скажу! Хватит! – закричал он.
– А я в этом не сомневался. Сейчас тебе окажут помощь, и ты всё подробно напишешь на бумаге. С кем связался? Где их найти? Что для них делал? Ну и всё, что знаешь. – сказал я.
– Напишу. Всё напишу. – продолжил кричать командующий.
– Конечно напишешь. И попутно расскажешь. Ангел, пусть ему подлатают раны и пусть пишет, а мы посмотрим. – сказал я.
– Есть. Пусть принесут аптечку. – скомандовал Владимир.
– Если остальным есть что рассказать, то мы внимательно слушаем. – сказал я.
– А что нам за это будет? – спросил один из кавказцев.
– Я вас не убью. – сказал я.
– Слово офицера дай. – сказал другой.
– Даю слово офицера, что я вас не убью. – сказал я.
– Что вас интересует? – спросил первый кавказец.
– Всё. Имена, адреса, другие эпизоды и так далее. Всё. – сказал я.
– Давай бумагу и ручку. Мы всё напишем и расскажем. – сказал он.
– Вот и хорошо. Дайте им бумагу и ручки. Пусть пишут. Посмотрим, насколько их сочинение будет интересно для нас. – сказал я.
– Так точно. – сказал Владимир.
– Пойдёмте на свежий воздух, пока они пишут. – сказал я делегации, и мы вышли из комнаты в коридор.
– Не слишком жестоко вы поступаете? К чему это? Просто допросить. Разговорить и всё. Не на войне же. Хотя и на войне мы так не поступали. – сказал министр.
– Некогда мне разговоры разговаривать. У меня тысячи работников в изоляции сидят. А у них семьи и дети. Да и вы похоже живёте либо в другой стране, либо в вакууме. В России идёт война и она никак не заканчивается. Каждый день люди гибнут ни за что. Вам пора уже начинать вникать в жизнь своей родины, а то может получиться, что пост вам окажется не по плечу. – сказал я.
– Да я и так всё знаю. Просто излишняя жестокость не совсем к месту. – сказал министр.
– Учитывая то, что я не понаслышке знаком с методами работы подразделения «Ангел», то это была не жестокость. Жестокость во плоти скоро к нам присоединится. А вот и она. – сказал директор ФСК.
– Здравия желаю. Архангел, как там зверьки? – спросила Татьяна, подойдя к нам.
– Здравствуйте, товарищ подполковник. – сказал директор ФСК.
– Здравствуйте, господин директор. С назначением. – сказала Татьяна.
– Спасибо. – ответил директор ФСК.
– Долго уговаривать не пришлось. Разговорчивые оказались. – сказал я.
– Это хорошо. – сказала Татьяна.
– Что интересного за нашим окном? – спросил я.
– Тишина и покой. Держим блокаду дальше? – спросила Татьяна.
– Пока да. Посмотрим, чего там эти ребятки нам интересного напоют. – сказал я.
– Мне тоже очень интересно, с какого перепугу они на нас припёрлись. Хватило же мозгов на такое. – сказала Татьяна.
– Скорее полное отсутствие мозгов их на это толкнуло. Явно не знали, что здесь и кто. Вслепую пошли. – сказал директор ФСК.
– Или проверить для начала решили. Хотя посылать для проверки Ангела, глупо. – сказала Татьяна.
