– Таня, а я очень надеюсь на то, что твоё звание «Герой России» для них что-то значит, а не просто звание для галочки. – сказала Лиза.
– Танечка, ты Герой России? – очень удивлённо спросила Маргарита Вадимовна.
– Да. Так получилось. – сказала Таня.
– Ничего себе получилось. Такие звания просто так не дают. Только за подвиги какие-нибудь. Ты кому-то жизнь спасла? – спросила Маргарита Вадимовна.
– Как и сорок других ребят. Восемь из которых получали награду посмертно. Маргарита Вадимовна, это для других мы Герои, а мы просто выполнили свой долг. Мы не за награды служим. Гордиться нечем. Много людей погибло непонятно за что. – сказала Таня.
– Так может сказать только настоящий Герой. – сказала Маргарита Вадимовна.
– Настоящий героизм – на всю жизнь остаться человеком и прожить жизнь помогая тем, кто в беде. Например, как это делаете вы. Ведь это вы с малых лет воспитывали во мне хорошего человека. Также, как и из сотен других мальчишек и девчонок, оставшихся без родителей, которые воспитывались вами. Вот вы Герой. А я одно название. Убить людей, даже ради спасения других, это не героизм, а жестокая необходимость в сложившихся обстоятельствах. – сказала Таня.
– Танюша, тебе приходилось убивать людей? – спросила Маргарита Вадимовна.
– Я солдат. Всякое бывает. Служба такая. – сказала Таня.
– Ты была в Чечне? – спросила Маргарита Вадимовна.
– Нет. В том кошмаре я не была. Мне своих кошмаров достаточно. – сказала Таня.
– Это ужасно. – сказала она.
– Но я очень счастлива. У меня есть семья. Есть работа, которую я люблю. Мне есть ради кого жить. Это мои дети и мои близкие, которых я очень сильно люблю и готова за каждого из них отдать свою жизнь. – сказала Таня.
– Это очень хорошо. – сказала Маргарита Вадимовна.
– Александр Алексеевич, вам звонят из Верховного Суда. – сказала Алина, протянув мне трубку.
– Спасибо Алина. – сказал я, взяв у неё трубку – Симонов.
– Александр Алексеевич, а сразу позвонить мне нельзя было? Окольными путями пытаетесь достучаться? – спросил судья.
– Да я просто понятия не имею, как решить вопрос. Вот и позвонил директору, чтобы попробовать решить через него. – сказал я.
– Насколько я знаю, вы сам себе директор и прекрасно можете самостоятельно решать любые вопросы. А позвонить мне, вы можете всегда. Я всегда рад нашему общению. – сказал он.
– Спасибо большое. Это взаимно. – сказал я.
– Так в чём суть проблемы? Он мне в общих чертах объяснил ситуацию, но я так и не понял один момент. Для чего поднимать личное дело несовершеннолетнего воспитанника детского дома из архива? Что вы в нём хотите найти? – спросил он.
– Это личное дело моей сотрудницы Рябининой Татьяны Сергеевны. Она хочет узнать о своих родителях. – сказал я.
– Понятно. Хорошо. Вы далеко от Верховного Суда? – спросил он.
– Примерно в получасе с мигалками. В Ново-Переделкино. – сказал я.
– Ну тогда езжайте ко мне. Как раз к тому времени как доберётесь, я успею подписать постановление на изъятие вами дела из архива. – сказал он.
– Спасибо вам большое. Буду должен. – сказал я.
– Устроите мне баньку, и мы в расчёте. – засмеявшись сказал он.
– Не вопрос. Сделаем. Кстати. Мы с директором сегодня собираемся в баньке погреться. Может и вы с нами? – спросил я.
– Во сколько? – спросил судья.
– На восемь договорились. – сказал я.
– Отлично. Буду рад составить вам компанию. – радостно сказал он.
– Хорошо. Жду вас в восемь. А мы тогда подъедем в течении часа. – сказал я.
