Или я заблуждался, и никакой случайности тут в помине не было?
– Так не должно быть! – повторил Тамбурини. – Мы знали, что эта половина моста неустойчива, поскольку ее фундамент искрошился от времени. Каждая наша экспедиция, расчищавшая проход, регулярно укрепляла каменную подушку, которую мы возвели, чтобы застраховать Эль-Фердан от падения. Экипажи танкера всегда проверяли эту опору. Если бы она была не в порядке, мы бы узнали об этом задолго до ее разрушения. Мост не мог взять и просто упасть с подушки! Это такой же абсурд, как если бы корпус вашего бронеката ни с того ни с сего сорвался со своей рамы! Разве только он…
Ошарашенный внезапной догадкой, Дарио умолк на полуслове.
– Разве только какой-нибудь негодяй не перепилит на раме «Гольфстрима» все крепления, – закончил я недосказанную парнем мысль. – Правда, мне такие негодяи еще не попадались. А вот кто мог своротить страховочную опору Эль-Фердана, я догадываюсь.
– «Зигфрид»! – Догадка эта была не настолько сложной, чтобы табуит не дошел до нее своим умом. – Кто еще, кроме него, это мог сделать! Тем более что альт-селадор Рубнер ездил на ремонт гидромагистрали и знал, где у Эль-Фердана ахиллесова пята!
– И впрямь, здорово придумано, – похвалил я находчивость Рубнера, вот только радости в моем голосе не было. – По крайней мере, больше половины эскадры Чарльза Дирбонта здесь теперь не пройдет.
– А мы? – робко осведомился Дарио, глядя на треугольный проем под лежащей наискось мостовой секцией.
– Ты у нас тут главный математик! – буркнула заглянувшая в рубку Малабонита. – Вот возьми и посчитай, протиснемся мы в эту дыру или нет!
– В таком виде, наверное, нет, – прикинул Тамбурини после недолгого раздумья. – Но если снимем мачту, то, скорее всего, да – протиснемся. Только как мы ее снимем?..
Он опять примолк и перевел взгляд на марсовую мачту.
– Никак, – отрезал я, избавляя табуита от бестолкового умственного труда. – Мачта имеет высоту пятнадцать метров и вместе с марсовой площадкой весит почти три тонны. Демонтировать ее в хамаде мы сможем, только если нагоним строймастер и воспользуемся его подъемным краном. Что, сам понимаешь, теперь невыполнимо в принципе.
– Но позвольте! – Тамбурини растерянно заморгал. – Ведь так не бывает, чтобы бронекат не смог пройти под аркой лишь потому, что торчащая у него из палубы труба оказалась чуть выше арки! Неужели конструкторы бронекатов не предусмотрели эту проблему и не придумали способ, как можно обойти ее в полевых условиях?
– Разумеется, предусмотрели, – ответил я. – Ты же не думаешь, что эти умники были глупее тебя?.. Видишь толстый хомут, что обхватывает мачту посередине? Под ним и кроется ответ на твой вопрос.
– Э-э-э… Боюсь, я вас не понимаю, – замялся Дарио.
– Сейчас поймешь, – отмахнулся я, не желая тратить время и разъяснять то, что табуит увидит вскоре собственными глазами. – Иди, буди мсье де Бодье, берите с ним гаечные ключи и снимайте с мачты хомут, на который я показал. Жалко, конечно, так поступать, но куда деваться…
Сандаварг в нашей беседе не участвовал. Сразу, как только мы остановились, он начал проявлять беспокойство. Пока что легкое – учуй северянин серьезную угрозу, он уже вовсю готовился бы к бою. Слушая нас вполуха, Убби всматривался в горизонт и, раздувая ноздри, периодически принюхивался. А когда Тамбурини убежал будить Сенатора, Сандаварг взобрался на мачту, чтобы оглядеться получше. Там он просидел до тех пор, пока механик и табуит не приступили к съему хомута, и за все это время тоже не проронил ни слова.
