– Они что так себя любят, что каждый год по памятнику себе устанавливают?
– Любят и уважают. А вампиров – нет, считая блудным грехом.
– Можно подумать они не грешат.
– Грешат с красивыми вампирами и эльфами. Так в том то и дело, что именно вампиры, и мы созданы для греха, вот и они удержаться не могут и корят себя за это.
– Откуда вы взялись такие красивые? То, что не из людей так точно. Слишком необычны.
– Ты прав. Мы не из людей, а из эльфов.
– Да, читал про вас, но решил всё же уточнить.
Они шли по стеклянному полу, и Валиан разглядывал огромные потолки и стены. – А как вы это… со змеями?
– Что это?
– Да ладно играть в непонималки.
– Занимаемся любовью?
– Да.
– Так они же оборотни и обращаются в змей только по случаю. А так ещё красивее нас – юные девы, которым десятки тысяч лет.
Валиан удивлённо уставился на два трона, где на стене висел орнамент с точно такими же свитыми змеями, как на кулонах у всех древних.
– Подойди… – раздался голос одной, отзванивая от, будто стеклянных стен.
– Какое ты имел право обратить девку – оборотня в вампира, не будучи ещё древним? И даже древним чтобы пополнить наши ряды, надо десять раз подумать. А что нам принесёт этот новообращённый? Зачем он? Чем ценен? Чем нам может понадобиться или помочь твоя девка?
– Она – оборотень – пантера.
– Бред. Ты знаешь, что преступил закон и за это должен быть сожжён.
– Я готов.
– Отлично, – одна из змей подошла, и начала пристально его разглядывать. – Ты достаточно неплохо сложён и симпатичен, конечно, до эльфов тебе далековато, но как вампир один из образчиков мужской красоты: высокие скулы, классические черты лица. И мы хотим, чтобы ты провёл с нами эту ночь. Тогда мы примем окончательное решение. Сможешь удовлетворить нас обеих?
– Интересное предложение, – пробурчал. – Таких красивых женщин я готов удовлетворить.
Они встали и пошли вперёд: с их серебристых платьев опустились шлейфы дальше на несколько метров. Эльфы двинулись за ними, кивая ему, держаться рядом.
– Ты хорошо занимаешься любовью? – неожиданно спросила одна из змей с длинными волосами цвета лунного сияния.
– Честно не знаю. Больше насилую, нежели это можно назвать любовью.
– Ладно, нам нравится и такое, проявишь себя сегодня в наших покоях в полной мере? И если удовлетворишь нас, утром получишь задание, от выполнения которого зависит твоё дальнейшее существование в роли древнего либо уничтожение в виде сожжения.
Валиан кивнул, думая: «Ничего себе, я должен трахать их по–полной, а потом ещё и какое–то задание выполнять.
Змеи прошли широкий зал с мраморными светло–оливковыми колоннами. Он проследовал за ними по извивающемуся коридору по типу змеиного тела. В некоторых местах на стенах находились каменные головы змей с весьма недружелюбными клыками. Понизу извивались их изящные тела. Впереди показался ещё зал, закрытый не стеной и дверями, а плотной занавесью в три разного размера ряда. Это помещение оказалось огромной спальней с круглой кроватью посередине, покрытой покрывалом из необычной ткани: также оливкового цвета в виде змеиной чешуи. Чешуйки переливались перламутром в свете толстых свечей, (в обхвате мужской рукой) стоящих в извивающихся серебряных и золотых подсвечниках, с тонкой работой искусного мастера, создающего орнаментные шедевры.
Змеи без стыда разделись. Их узковатые глаза хищно сверкнули, такого же оливкового цвета, как и всё вокруг, обрамлённые золотистыми ресницами.
