– А что это еще может быть, кроме вампира? – спросил Ларри.
Я пожала плечами:
– Я полагаю, что это вамп, но сказать, что уверена на сто процентов, значило бы соврать. А я стараюсь не врать полиции. Следов на холме могло бы не остаться, даже будь земля мягкой, потому что вампир мог и прилететь.
– Как летучая мышь? – спросила Фримонт.
– Нет, они не перекидываются в летучих мышей, но умеют… – Я поискала слово и не нашла. – Они левитируют, это вроде полета. Я это видела. Объяснить не могу, но видела.
– Вампир – серийный убийца. – Она покачала головой, и складки вокруг рта сделались резче. – Федералы налетят стаями.
– Да, тут дело серьезное, – сказала я. – Вы нашли отсутствующие части тел?
– Нет, я думала, эта тварь их съела.
– Если съела столько, почему не больше? Если съела, где следы зубов? И где ошметки вроде крошек?
Она сжала руки в кулаки.
– Я поняла, к чему вы клоните. Это вампир. Даже дубари-полицейские знают, что вампиры мяса не едят.
Она повернулась ко мне, и злости в ее глазах хватало. Не на меня лично, но я вполне могла оказаться подходящим объектом. Я встретила ее взгляд, не моргнув. Она отвернулась первой. Кажется, я не была подходящим объектом.
– Я не люблю, когда в расследование убийства лезет штатский контрактник, но вы указали мне на то, что я пропустила. Либо вы отлично знаете свое дело, либо знаете что-то другое, чего мне не говорите.
Я могла бы сказать, что знаю свое дело, но промолчала. Не хотелось, чтобы полиция думала, будто я скрываю информацию, когда это не так.
– У меня есть преимущество перед нормальным детективом – я всегда ожидаю, что в деле замешан монстр. Меня не вызывают в случае простой поножовщины или жертвы, сбитой неизвестным водителем. Мне не надо тратить время на поиск нормальных объяснений. А это значит, что я могу не обращать внимания на многие теории.
Она кивнула:
– Ладно, если вы мне поможете с этим делом, мне все равно, чем вы зарабатываете на жизнь.
– Рада это слышать, – сказала я.
– Но никаких репортеров. Здесь командую я. Это мое расследование. И я решаю, когда и что обнародовать. Ясно?
– Полностью.
Она поглядела на меня, будто не поверила до конца.
– Я серьезно насчет репортеров, миз Блейк.
– Я вполне согласна держаться от репортеров подальше, сержант Фримонт. Даже предпочитаю это делать.
– Для человека, не любящего прессы, вы слишком много привлекаете внимания.
Я пожала плечами:
– Потому что участвую только в сенсационных делах, детектив. Они дают хорошую прессу и хорошую рекламу. Я ведь закалываю вампиров, а это для репортеров убойные заголовки.
– Надеюсь, мы понимаем друг друга, миз Блейк.
– Никаких репортеров. Это нетрудно усвоить.
Она кивнула.
– Я вам дам человека, чтобы проводил вас к месту первого убийства. И прослежу, чтобы вам в отель доставили материалы.
Она собралась уходить.
– Сержант Фримонт!
Она снова повернулась ко мне – с не слишком дружелюбным видом.
– Что еще, миз Блейк? Вы свою работу сделали.
– Нельзя относиться к этому как к работе серийного убийцы-человека.
– Это расследование веду я, миз Блейк. И поступать буду так, как считаю нужным.
Я всмотрелась в ее глаза, полные враждебности. Но я и сама не лучилась дружелюбием.
– Я не пытаюсь украсть вашу славу. Но вампиры – это не просто люди с клыками. Если этот вамп мог захватить контроль над их сознанием и заставить стоять, пока убивал их по очереди, он может захватить и ваше сознание и вообще чье бы то ни было. Вампир такой силы может заставить вас считать черное белым. Вы меня понимаете?
