– Это да, – согласился Костенко.
– Серьезных налётов, так, чтобы полгорода в труху – не было, бомбили пару-тройку раз за всю войну, и то по окраинам… артиллерию только три дня назад услышали, и то где-то у чёрта на куличках… В общем, тут всё ещё мирная жизнь. Они ж не знают, что на штабных картах – что у нас, что у немцев – Будапешт уже обозначен полем боя…
Старшина вздохнул.
– Жаль… Дуже гарный город, прям як на картинке… Я в Москви не був ни разу, но думаю, шо тут не гирше…
В разговор вмешался Чепрага:
– Это ты в Ленинграде не был! Вот там красота, так красота!
Савушкин улыбнулся.
– А ты откуда знаешь? Ты ж вроде со Ставрополья?
– На курсах был перед войной. Электротехнических. Кстати, хозяин наш не врёт – он реально изобретатель, мы его выпрямитель изучали, так и назывался, «выпрямитель Вёрёшмарти».
– Тесен мир, – только и смог вымолвить Савушкин. Ну ты подумай, где венгерский инженер Гёза из Будапешта, а где техник Чепрага из Невинномыска – а поди ж ты…
Тут открылись двери и в «паккард» завалились Котёночкин со словаком. Иржи, весь сияя, доложил:
– Всё вызнали! Тераз просто, кончится парк, будет Кристина кёрут… Проспект Кристины… и за ней будет справа костёл… церков. Нам надо налево. Один квартал – и направо. И мы на Тигриш утца! Дом семнадцать – ето вилла один етаж з мансарда. Жолти.
Савушкин изумлённо покачал головой.
– Иржи, в тебе умер разведчик!
Словак улыбнулся.
– Ето просто старий бабушка з собаком. Ей скушно… Она хочет говорить. А собака не умеет… Ну и я военны. Военных бабушки очен любьят. Везде…
– Олег, понял, куда ехать? Трогай!
«Паккард» разведчиков, немного покружив по району, выехал на искомую улицу – где их ждал весьма неприятный сюрприз. Вдоль улицы, под густыми кронами акаций и лип, укрытые маскировочными сетями – стояли «королевские тигры», судя по всему, недавно перекрашенные в зелёно-жёлто-коричневый камуфляж. Костенко, первым обнаруживший бронированную колонну, успел лишь тревожно бросить «Танки!» – как из-за третьей машины на проезжую часть вышло несколько немецких солдат в уже знакомых разведчикам по Варшаве «пантерках». Твою ж мать! – Савушкин про себя выругался. И вот что делать, если они попробуют остановить «паккард»? Это немцы, им на расшитый золотом венгерский генеральский мундир – плюнуть и растереть…
– Олег, не останавливайся! Даже если будут грозить оружием!
– Есть! – И старшина прибавил газу.
Впрочем, немецкие панцергренадёры, едва успев отшатнутся от пронесшегося мимо них лимузина, каких-то явно агрессивных ответных действий, судя по всему, решили не предпринимать – лишь один из них покрутил пальцем у виска. У Савушкина отлегло от сердца – похоже, машины с венгерскими генералами здесь не редкость…
– Володя, что на танках было намалёвано?
Котёночкин, оторвавшись от наблюдения за немецкой колонной, ответил:
– Голова леопарда. Вроде…
Савушкин кивнул.
– Пятьсот третий батальон тяжелых танков. Сколько машин насчитал, лейтенант?
– Сорок два «королевских тигра» и три «четверки».
– Два полка, если на наш штат считать. Или танковый корпус после недельных боёв… – Савушкин покачал головой.
Тут в разговор вмешался Костенко.
– Товарищ капитан, семнадцатый дом…
– Тормози, приехали. Сейчас, – Савушкин глянул на часы, – восемь тридцать утра, время для визитов неурочное, ну да нам простительно, мы ведь в Пажеском корпусе не обучались… Володя, со мной, Иржи, остаёшься за командира! – И с этими словами капитан покинул остановившийся у кованных ворот особняка «паккард».
