, перед ним всплывали мысли о покупке нового дома, который они так давно хотели купить с женой, о самой жене, такой же красивой, какой он видел её ещё восемь лет назад, о отпуске на неделю и о раю, в котором они беззаботно отдохнут.
«Не счастье ли это?»
Смыв за собой, он помчался к спальне где его ждала любимая жена, и обняв её, провалился в быструю фазу сна.
Зловещий, могильный мрак стал проникать сквозь него. Он увидел длинную, широкую мостовую, слегка видоизмененную.
Дорога показалась ему знакомой. Только недавно он шёл здесь со своей женой, держа зонтик правой рукой, чтобы не промокнуть до костей. Но эта дорога была другой. Мостовая казалась старой, проросшей мхом и забитой грязью странного происхождения. Очень липкой и мерзкой грязью. Слякоть отражала свет луны, такой же одинокой, каким был он. Чувство беспомощности и страха возникло тогда, когда он понял что остался один на земле. Ничто, даже ветер не одарил его своим вниманием. Город находился в мертвой тишине.
Все что видел Остин казалось не таким, как раньше. Коттеджи, казавшиеся ему привлекательными и недорогими, стали старыми, разваленными постройками, выполненные в архитектурном стиле викторианской эпохи. Они окружали мостовую с левой и правой части, как и днем, лишь с одним различием – мостовая была непрерывна.
Боль в ногах начала окрашиваться новыми красками. Паника, и страх того, что он никогда не выйдет с этой мостовой чтобы позвать кого-нибудь на помощь (хотя-бы врача), начали сводить Остина с ума. После тридцати минут усердной ходьбы, упавший на землю, он начал оценивать ситуацию.
«Ничего, кроме домов тут нету. Длинная мостовая никак не заканчивается, а дома будто взяты с одной копирки. Это однозначно сон. Но ведь всё так реально!»
Вдруг, мостовая стала окрашиваться алым цветом. Единственные источники света, которыми служили фонари, стали лихорадочно быстро мигать. Дома стали стареть на глазах. Трещины, которые могли возникнуть только после сильного землетрясения стали появляться на домах как паста, оставленная на бумаге шариковой ручкой. Пыль ссыпалась с них, а ядовитый плющ поглощал дома в своё царство.
В некоторых постройках начал виднеться тусклый, желтый цвет от керосиновых ламп. «Что-то здесь произошло около двух ста лет раннее, я уверен». Остин перестал бояться, начав принимать город как что-то должное. Вместе с исчезновением страха, исчезли и трещины на домах, алый цвет восходящей луны и мертвая тишина. Дома начали жить своей жизнью.
Улица стала теплой и чистой. Ходьба по мостовой стала легкой и приятной. Длинные, уличные фонари окрашивали мостовую в темно-желтый цвет. Они, как и керосиновые лампы в домах, дарили тепло. Свет виднелся в домах сквозь матовые окна. Что-то однозначно испытывало его. Хотело испугать, но не добившись результата, залезло обратно в своё обиталище.
Он встал, и пройдя ещё двадцать метров, стал замечать что мостовая начинает заканчиваться. Перед ним, в центре улицы, стоял огромный, фонарный столб. «Царь-фонарь» – подумал Остин, и оглядев пустоту, которая окружала столб, понял что хочет приблизиться к нему. Этот фонарь был единственным, который не излучал свет. В нем было что-то зловещее и мрачное. Возможно, именно поэтому он начал манить Остина. Может быть он хотел написать о нём статью? Да, он определенно написал бы её. «Длинный фонарный столб пожирает людей, стоящих возле него. СЕНСАЦИЯ!»
