– Нет. Она показалась мне довольно здоровой молодой особой. – Доктор выпятил губы. – Знаете, Колетт будто была лишена изъянов. Красивая ровная кожа, блестящие волосы. Ее смерть – полная неожиданность для всего Вуарона. Настоящая трагедия. Наверное, поэтому я и назвал этот случай скверным.
«Ага, а еще так долго вспоминал о нем…» Эдриан записал на листе ответ собеседника.
– Опишите ваши действия в день смерти мадемуазель Лебон.
– А разве в деле об этом нет сведений? – доктор вновь фальшиво удивился. Разговор явно забавлял его.
Интендант едва улыбнулся, давая понять, что не собирается отвечать.
– Меня вызвали в особняк, когда мадемуазель Колетт уже умерла, – нехотя начал Климент де Пероль. – Горничная обнаружила ее в саду. Она посчитала, что госпожа упала в обморок, и сообщила мадам Бароже. Та послала за мной в город.
– А на самом деле мадемуазель Колетт уже была мертва?
– Да. Я так скажу, она была мертва уже как два-три часа к моменту, когда я увидел ее тело.
– Когда вы проводили вскрытие?
– Вечером того же дня.
– Какова причина смерти?
Глаза доктора нервно забегали, что не утаилось от интенданта жандармерии. Но собеседник тут же взял себя в руки.
– Сердечный приступ, – заявил Климент де Пероль, в его голосе как будто сквозила досада. – Месье, буду откровенен, я не совсем понимаю, по какой причине должен отвечать на эти вопросы еще раз. Меня уже допрашивали. – Он кивнул в сторону папки с делом. – К чему одни и те же вопросы? Вы же должны были ознакомиться с материалами дела прежде, чем прийти сюда и отнимать драгоценное время у меня и моих пациентов. Или я уже совсем не понимаю, как работает современная жандармерия.
– Кто проводил вскрытие тела мадемуазель Лебон? – Эдриан сделал вид, что пропустил возмущение доктора мимо ушей, однако необходимые пометки сделал в полном объеме.
Климент де Пероль с досадой вздохнул.
– Я.
– Вы исследовали внутренние органы?
– Разумеется. Я же должен был установить причину смерти.
– Как вы бальзамировали тело? – мягко спросил интендант, наблюдая за реакцией доктора. Тот сидел невозмутимо. Даже слишком невозмутимо, будто каменное изваяние. «Расслабленные люди так не сидят. Кажется, его сковало страхом».
Доктор картинно закатил глаза.
– Обработал раствором, а внутренние органы поместил в специальные сосуды с жидкостью.
– Замечательно. – Положив перо, Эдриан откинулся на спинку стула. Собеседник выглядел чрезмерно раздраженным.
«Переигрываешь, – подумал интендант. – Интересно, как же ты отреагируешь на следующий вопрос?»
– Тогда потрудитесь объяснить, почему в сосудах была смесь из муки, зерен и крови вместо органов?
Доктор нахмурился.
«А теперь явно не дотягиваешь даже до шута в балагане. Ты даже не удивился», – пронеслось в голове у Эдриана.
– Я правильно услышал? – Климент де Пероль скривился, видимо вспомнив о «верной реакции». – Мука, зерна…
– Да, все правильно. Мука, зерна и кровь. Вес был подобран идеально. Я все сопоставил по вашим данным в протоколе. Печень, сердце… Сосуды с ними весили ровно столько, сколько полагалось. Тот, кто насыпал туда смесь, не ошибся ни на одну унцию.
– Я не знаю, как такое могло произойти, – с легкостью отмахнулся Климент де Пероль.
«Опять наигранно».
– Дело в том, что так искусно совершить подлог мог только тот, кто знал данные. Вдобавок сосуды были опечатаны. Никто не мог совершить этого по дороге. Значит, изначально в сосуд положили смесь…
