Детей Кашиных выселили, а в их комнату в мансарде тут же в приказном порядке поселили учительницу Александру Андреевну с мамой. Вот как она описывает этот тяжелый момент: «Ох, что я там пережила-то, Господи! Вошла я в комнату, где жили дети. Валяются на полу куколки. Девочка перед выселением, видимо, играла, а мальчик читал – на его столе остались раскрытыми книжки. Внизу сразу стали что-то ломать, сколачивать. Захожу туда. На полу валяется большая фотография детей. Я не выдержала, подошла к мужикам и говорю: «Разрешите мне взять эту фотографию. Вам она не нужна, а детишкам память, какими они были маленькими». Мне не возразили: «Возьми!» И я взяла. Там же на полу валялась фотография их деда, Кулакова, но она меня не интересовала. Фотографию же детей я потом переправила в Белый хутор…
Мы с мамой стали жить в бывшей детской комнате. В углу стоял большой комод, как мне сказали, с детскими вещами. Ну, стоит и стоит. Вдруг приходит к нам няня выселенных детишек и показывает записку-разрешение властей выдать подательнице некоторые детские вещи, т.к. наступила зима, начались морозы. Я и говорю: «Да отбирайте сами. Я не смотрела, что в комоде, ничего не принимала. Так, что надо, берите». Няня взяла необходимое и ушла. Потом, какое-то время спустя, она пришла еще раз… потом еще. Дети Л. И. Кашиной прожили на Белом хуторе до лета 1919 года, а затем родители взяли их к себе в Москву. Здесь они стали учиться в обычной школе и окончили ее. Насколько я знаю, высшего образования они не получили, но как-то устроились в жизни». (Иванкова А. А. Воспоминания // Мостинский И. О Сергее Есенине, его родных и близких).
Прошло много времени, и судьба свела Александру Андреевну Иванкову с Георгием Кашиным. Вот как она об этом пишет: «Незадолго до войны мы с Юлией (с сестрой – А.Л.) приехали в Рязань и зачем-то зашли к Брежневым. Там в этот момент оказался и Юра Кашин. Лидия Ивановна уже умерла. Как выяснилось, Кашины не теряли связи с Брежневыми в течение всех прошедших лет. Юра подошел ко мне, взял мою руку и поцеловал ее: «Александра Андреевна, как мы Вам благодарны. Вы спасли нас. Приходившая к Вам наша няня брала не столько наши детские вещи, сколько спрятанные там фамильные драгоценности. На них-то мы и прожили самые тяжелые годы»…
С тех пор прошло более полувека. Не осталось в живых никого из тех, о ком вспоминала Александра Андреевна. На Ваганьковском кладбище в Москве, где похоронен Сергей Есенин, по другую сторону главной аллеи, на Мочаловской аллее стоит скромный памятник – доска с цветником. На доске написано: Кашина Л. И. 1886 – 1937, Багадурова Н. Н. 1908 – 1951, Кашин Г. Н. 1906 – 1985.
Так все константиновские Кашины перебрались сюда. Последний – Георгий, в детстве Юра». (Мостинский И. О Сергее Есенине, его родных и близких // Слово. – М. – 2001. – №1. – Январь-февраль).
Над вечным покоем Ваганьковского кладбища о чём-то своём перешёптываются берёзы. Возможно, одна из них, с густой «зелёной причёской», рассказывает о той, которой было посвящено стихотворение Поэта, покоящегося здесь же, на Ваганькове.
Стихотворение «Зелёная причёска…», написанное Есениным в 1918 году, первоначально носило заглавие «Берёзка». В нем образ белоствольного деревца сливается с образом девушки:
Луна стелила тени,
Сияли зеленя.
За голые колени
Он обнимал меня…
Заканчивается стихотворение строчками:
