Круг тотальной архитектуры - страница 4

Цель. Я нашел себя в архитектуре еще до Первой мировой войны, о чем свидетельствуют и здание фабрики «Фагус» (1911), и павильон на выставке Веркбунда в Кёльне (1914) в Германии, но к полному осознанию своей ответственности как архитектора пришел, основываясь на собственных наблюдениях, только вследствие той войны, во время которой начали формироваться мои теоретические взгляды.

После такого выплеска жестокости всякий мыслящий человек чувствовал необходимость смены интеллектуальной позиции. Каждый в своей сфере деятельности возжелал поспособствовать преодолению разрыва между реальностью и идеалом. И я именно тогда впервые осознал исключительную миссию архитекторов своего поколения. Мне стало ясно что, прежде всего нужно установить новые границы архитектуры, что, однако, я не надеялся сделать одними своими архитектурными творениями, но чего можно было достичь воспитанием нового поколения архитекторов в тесном контакте с современными средствами производства – в экспериментальной школе, которая смогла бы прийти к успеху и приобрести авторитет.

Вальтер Гропиус, Адольф Майер.

Корпус завода компании «Фагус» в Альфельде-на-Лайне. 1911.

Фото Ганса Вагнера

Я понял также, что добиться этого можно, лишь привлекая к делу большое число единомышленников и помощников, людей, которые станут действовать не как оркестр, покорный дирижерской палочке, но независимо, хотя и в тесном взаимодействии, продвигая общее дело. Вследствие этого я постарался в своей работе сделать акцент на интеграции и координации, на включающем, не исключающем подходе, ибо чувствовал, что искусство архитектуры зависит от скоординированной командной работы группы активных сотрудников, взаимодействие которых символизирует взаимодействие также в том организме, что именуется обществом.

Так в 1919 году был торжественно открыт Баухаус – с особенной задачей создать современное искусство архитектуры, которое стало бы всеохватным, как сама человеческая природа. Школа эта осознанно сосредоточила свое внимание в первую очередь на том, что стало насущной потребностью, – на предотвращении порабощения человека машиной путем спасения массового производства и быта от анархии механизации и возвращения их к смыслу, чувству и жизни. Это подразумевает создание товаров и построек, заведомо разработанных для промышленного производства. Нашей задачей было устранить недостатки техники, не жертвуя ни одним из ее подлинных преимуществ. Мы стремились утвердить высшие стандарты мастерства, а не изобретать какие-то преходящие новшества. Эксперимент был помещен в центр архитектуры, для чего и потребовался широкий, готовый к координации ум, не узкий специалист.

То, что Баухаус утверждал на практике, – это равноправие всех видов творческой деятельности и их логическая взаимозависимость в современном мире. Мы руководствовались тем принципом, что дизайн является не интеллектуальным или же материальным занятием, но попросту неотъемлемой частью самой жизни, тем, в чем в цивилизованном обществе нуждается каждый. Мы намеревались пробудить творящего художника от отрешенности и вернуть его в мир повседневной реальности, в то же время расширив и оживив косное, почти всецело материальное сознание бизнесменов. Наше понимание фундаментального единства дизайна по отношению к жизни было диаметрально противоположно идее искусства для искусства и другой, еще более опасной философии, служившей источником этой идеи, – бизнесу как самоцели.