Внутри храма, к его удивлению, было пусто. Он обернулся, и увидел преподобного Сигерда, который стоял за каменным столом для подношений. В руке он держал фонарь. Повинуясь его знаку, Родрик подошёл и заметил в полу открытый люк.
– Иди за мной, – сказал монах.
Внизу обнаружилась винтовая каменная лестница с крутыми покатыми ступенями, истёртыми тысячами ног. Чем ниже – тем светлее; Родрик явственно слышал многоголосый говор. После очередного поворота Родрик вслед за Сигердом нырнул в тоннель, который через десять шагов вывел их в просторное, хотя и низковатое помещение с толстыми каменными колоннами, битком забитое народом. Из держателей на колоннах торчали отчаянно чадящие факелы.
Преподобного Сигерда тотчас кто-то окликнул, и тот ушёл, предоставив Родрика самому себе. Постояв немного, Родрик медленно двинулся по центральному проходу – не в поисках места, коего было в избытке, а просто так, бездумно вертя головой. Мамаши кормили детей, старухи, сидя на полу и качаясь в такт, что-то бормотали под нос, группы мужчин переговаривались вполголоса; молодежь жалась кучками, то ли испуганная, то ли заворожённая таким приключением.
Зала, как выяснилось, была не одна: в дальнем конце обнаружился очередной тоннель, а за ним – другое помещение. Судя по размерам, подземелье занимало всё пространство под городской площадью, а может, и больше. И везде люди, сидящие и стоящие, разговаривающие и молчащие, молящиеся и спящие.
– Время пришло! – вдруг громко взвыла старуха рядом с Родриком так, что он вздрогнул он неожиданности.
– Пришло! Пришло! – Десятки голосов как по цепочке принялись передавать друг другу слово, кивая и закатывая очи к потолку.
Родрик, пронзённый внезапно мелькнувшей мыслью, замер как вкопанный.
Эирлис. А где Эирлис?!
Он судорожно огляделся, потом едва не бегом принялся обходить залу, заглядывая во все углы. Кого-то он толкал плечом, кто-то толкал его, но никто не ругался – все словно слились едином молении. Одна зала, вторая, третья… проклятье, сколько же их?! Родрик почти заблудился: залы шли не анфиладой, а как-то путано, из одной можно было попасть в две-три другие. Вздохнул облегченно, непонятно как попав в самую первую.
В дальнем конце на возвышении стоял преподобный Сигерд в окружении паствы. На стене за его спиной огоньками свечей горел треугольник, заключённый в круг.
Родрик принялся пробираться через толпу, но тут его сжали, придавили, оттащили в сторону. Люди молчали, остервенело пытались прорваться в тот самый туннель, через который вошёл Родрик, так что там образовалась давка. Он вжался в колонну, животом ощущая то самое чувство, которое охватило его при виде мортоха, и пытаясь понять, что происходит.
Под сводчатым потолком плыл туман. Не дым от факелов, а именно туман – сизый, клочковатый. Туман остановился, и вдруг, вытянувшись змеёй, ринулся вниз.
Люди толкали Родрика, увлекая за собой и мешая разглядеть толком.
Толпа в ужасе подалась в стороны, образовав пустое пространство в середине залы.
Там стоял человек… или что-то похожее на человека, окружённый дымкой из сгустившегося воздуха. С омертвевшим лицом и неестественно выпученными глазами. Он дрожал всё сильнее и сильнее, а ногти на пальцах, разрывая кожу, начали расти так быстро, что Родрик не успел бы и полкружки пива выпить, как они стали такой же длины, как сами пальцы. Его зрачки расширились настолько, что глаза почернели, рот начал уродливо раскрываться, растягиваясь едва ли не до середины груди.
