Степан бросил короткий взгляд, продолжая распаковывать коллекцию. Мокрый полиэтилен падал к его ногам будто старая змеиная чешуя.
– Сейчас подойдет визажист, доделает, – пробормотал.
– Не подойдет. Она заболела, – девочки переглянулись, пожали угловатыми плечами. – Да в принципе мы и сами все можем сделать. Ты скажи, что нужно…
– То есть как заболела? – До Степана стало медленно доходить происходящее.
Два часа до начала показа. Визажист, который должен был сделать мейк-ап, с которым оговорили концепцию и продумали акценты, не вышел. И другого сейчас он просто не успевает найти.
На всякий случай, посмотрел на часы.
– Сейчас решим, – сунул ножницы в руки одной из манекенщиц, попросил: – Аккуратно разрезай пакеты, развешивай кофры. Не вскрывай!
– Да поняла я. Не дура, – девушка подковырнула ногтем уголок скотча, потянула на себя и осторожно надрезала.
Степан покосился на нее. Пошел искать Андрея, режиссера фейшн-показа.
Схватил за руку парня-фотографа:
– Слышь, Андрея видел?
– Режиссера? У осветителей только что был.
Степан помчался туда, но свернул по дороге в закуток, где работали визажисты. Пять девушек и один парень. Степан окинул их взглядом.
– Девушки… И не только девушки, – он покосился на парня. – Нужна помощь, мой визажист не приехала, мейк-ап делать некому. Выручайте!
Крикнул и огляделся: все шестеро продолжали работать так, будто его здесь и не было.
– У меня все под завязку, – равнодушно пожала плечами девушка справа. – Я не возьмусь. Звони в агентство.
– Да когда они по пробкам пришлют человека?..
Степан зацепился взглядом за соседку говорившей: высокая худощавая с темным и непокорным, бесовским, взглядом. На руках красовались розовые разводы от помады, запястья плотно схвачены напульсниками, клетчатая рубашка застегнута на все пуговицы, на шее – тонкий баф с мексиканскими черепами. «Рокерша», – подумал Степан, мысленно радуясь удаче – рокер рокера в беде не бросит. Девушка заканчивала наносить макияж девушке из коллекции прямого конкурента Степана на место в «Киар Алари», точно и аккуратно закрепила стразы на скулах. Молодой человек подскочил к ней, сложил руки в мольбе:
– Девушка, милая, я вижу, что вы уже закончили. Спасите меня. Мне это место нужно как воздух. Я не могу завалить дефиле, столько месяцев работы. И все только потому, что визажист, которого мне прислало агентство, заболела.
Девушка посмотрела на него строго, задержалась на запястьях парня, на которых болтались тонкие кожаные плетеные браслеты, яркие, разномастные:
– Сколько моделей? – спросила сухо, собирая кисти со складного столика.
– Шесть. Макияж простой. База у девочек уже нанесена.
– Простой – это какой? Конкретнее.
– Чуть-чуть глаза, губы, чтобы не отвлекать от костюма. Почти в стиле нюд…
Девушка пожала плечами:
– Пошли, покажешь свой почти нюд.
Когда они вернулись в закуток, Степан отметил приунывших моделей, которые, заметив девушку-визажиста приосанились, приоткрыли рты.
– А что, сегодня Ангелина работает? – спросила одна у другой.
Девушка остановилась у кофров, кивнула на них:
– Показывать будешь или что сказал, то и делать?
Степан выдохнул:
– Давай просто: естественная красота, свежая, увлажненная кожа. Капелька перламутра на губы. Давай просто нюд. Мы с Валерией Топчинской его и оговаривали.
Девушка-визажист с сомнением покосилась на закрытые кофры, перевела взгляд на Степана:
– Может все-таки…
