Крушение иллюзий - страница 18

– Да, сэр.

Экспресс-совещание закончилось.

Как и полагается, во время отсутствия военных советников в казармах был дежурный офицер, им был пуштун по имени Кхазан, дежурный офицер не назначался каждый раз новый, его обязанности исполняли два-три человека по очереди – а то и вовсе только один. Майору вообще повезло, что на этом курсе он нашел Кхазана, жилистого и крепкого воина, чей возраст приближался к сорока годам. Он успел послужить в армии того Афганистана, который строили здесь русские. Про них говорить можно всякое, но, несомненно, было одно: армию они здесь построили и государство – тоже построили. Американские инструкторы – военные советники уже давно отказались от всяческих иллюзий и старались находить среди того мутного, привыкшего к анархии сброда, который приходил к ним на обучение, выделять курсантов с опытом той армии, пусть даже с солдатским, – и выдвигать их наверх, делая офицерами. Потому что гораздо проще работать с человеком, который имеет представление о порядке, дисциплине, чем с бывшим боевиком. И гораздо проще из солдата настоящей армии, пусть и бывшего, сделать офицера, чем делать офицера из боевика.

Увидев майора Джереми, своего непосредственного начальника на время курсов, Кхазан, как это было принято в Советской армии, выбежал на плац, стал по стойке «смирно», принялся докладывать.

– Здравия желаю, господин майор, сэр! За время моего дежурства чрезвычайных происшествий не произошло, личный состав принимает пищу, – доложил сержант Кхазан.

– Вольно, сержант. Благодарю за службу.

– Спасибо, сэр!

Майор взглянул на часы.

– Через десять минут все должны стоять на плацу.

– Так точно, сэр!

На построение ушло больше времени – минут пятнадцать, – но на то и афганская армия, на Востоке вообще не принято торопиться. Вторая учебная группа – верней, две группы, по двенадцать человек в каждой, которые ведет один майор Джереми. В одной старший – сержант Кхазан, в другой – целый майор по имени Расул Ирмат, он из подразделений Достума, этнический узбек. Русских, которые перед самым выходом готовили их, он не застал, но Достум сам был генералом, потому толк в дисциплине знал, и дисциплина у него в частях сохранилась и после ухода русских. Расул Ирмат после окончания школы коммандос должен был быть направлен в США, в Форт Брэгг, где закончить уже продвинутые курсы, а потом вернуться сюда и создавать специальный антиповстанческий отряд из этнических узбеков. Когда они, американцы, вошли в Афганистан – они ничего толком не знали и пытались создавать и армию, и полицию, и органы власти, балансируя в них этнический состав, чтобы там были и пуштуны, и узбеки, и хазарейцы, и туркмены. А потом долго мучились с небоеспособными отрядами, где таджик ни за что не соглашался подчиняться пуштуну, а пуштун – хазарейцу. Корни многих проблем были заложены именно тогда: войска Северного альянса, которые были их союзниками и которых они привели к власти, состояли в основном из представителей этнических меньшинств – узбеков, таджиков, туркменов, хазарейцев. А вот отряды Талибана состояли в основном из этнических пуштунов – и не все воевали за религию. В итоге, когда в Кабуле формировалась новая власть, пуштунов в ней почти не оказалось, их и не могло в ней оказаться, потому что это значило бы привести во власть талибов, с которыми они только что воевали. Потом новая кабульская власть начала назначать губернаторов провинций – естественно, из числа своих, в том числе и в провинции, где пуштуны составляли абсолютное большинство. Губернаторы начали притеснять своих новых подданных и облагать их поборами, потому как в Афганистане власть нужна именно для этого, здесь нет никакой демократии и, наверное, никогда не будет. А пуштуны, в свою очередь, – племя за племенем отказались признавать новую власть, как захватническую и несправедливую. И вот именно в этот момент и был упущен единственный шанс закончить афганскую кампанию быстро и победоносно, потому что на тот момент талибы потерпели явное и сокрушительное поражение – а племена в Афганистане уважают силу и никогда не пойдут за теми, кто только что был вынужден бежать из страны. Но потребовалось всего несколько месяцев новой власти, ее притеснений и бардака, ее наркоторговли, чтобы пуштунские племена начали восставать одно за другим. Тут же появились и старые знакомые – переформировавшиеся в Пакистане талибы…