– Наверное, вам досталось от женщин? – деловито предположила я. – Вероятно, у вас большой опыт?
Валентин Сергеевич застенчиво пожал плечами: врать ему не хотелось, а говорить правду – значило разрушить тот романтический образ, который он начал создавать.
– Одно скажу, – произнес он проникновенно. – Той, о которой я мечтал, мне встретить так и не довелось. А теперь уж, видимо, и надеяться поздно! – заключил он с пафосом, а во взгляде, который он при этом на меня бросил, появилось что-то покорное, почти кроличье.
– Надеяться нужно! – бурно возразила я. – Кто знает, что готовит нам завтрашний день? Может быть, вы как раз завтра и встретите ту, единственную...
В глубине души я очень в этом сомневалась. Разве только в Колумбии отыщется достаточно романтичная креолка. Кстати, можно было уже переходить и к этой щекотливой теме.
– Вот вам пример, – живо проговорила я. – Возьмите меня: не думала, не гадала – вдруг приходит вызов из-за границы. И теперь я лечу... Ни за что не угадаете, куда!
– И куда же? – спросил Валентин Сергеевич ревниво.
– В Колумбию! – торжествующе объявила я.
Глаза у Валентина Сергеевича расширились, и на лице появилось выражение крайнего смятения. По-моему, он почувствовал себя в этот момент человеком, сорвавшим хороший куш в лотерее. Но сказать он ничего не успел, потому что в этот момент объявили посадку.
Как я и полагала, Быков прошел контроль без затруднений. И «рамка» не звенела, когда он, ссутулившись, неловко прошагал под ней, – никакого постороннего металла на Валентине Сергеевиче не было. С какой стороны он причастен к криминалу, я никак не могла сообразить.
В накопителе нас разделила толпа. В автобусе, который вез пассажиров по летному полю, я тоже постаралась расположиться в отдалении: Быков должен был почувствовать, что ему чего-то не хватает. И он это почувствовал: вертел головой во все стороны, пока наконец не углядел мое романтическое лицо. Он даже решился помахать мне рукой, и я ответила ему улыбкой.
В самолете мой новый знакомый удивил меня еще раз. Нам достались места далеко друг от друга, но окрыленный Валентин Сергеевич с неожиданной решительностью вынудил мою соседку обменяться с ним креслами и с победоносным видом опустился рядом со мной.
– Надеюсь, вы не будете против? – запоздало спросил он, внезапно испугавшись своей предприимчивости.
– Ничуть, – ответила я, засмеявшись. – Ведь мы с вами, кажется, не договорили?
– Да-да! – подхватил он. – Вы сказали, что летите в Колумбию. Это правда?
– Неужели я похожа на обманщицу? – укоризненно сказала я. – Да, я уже отправила документы на оформление и завтра должна получить визу. А послезавтра... Вот только никак не соображу, что лучше надеть, отправляясь в тропики?
По самолету объявили обычную стандартно-вежливую формулу, заканчивающуюся предложением не курить и пристегнуть ремни. Валентин Сергеевич проделал эту операцию с исключительно серьезным видом, тщательно подогнав длину ремня. Может быть, он не блистал инициативностью и оборотистостью, но обстоятельности и серьезности у него можно было поучиться.
Огромное тело авиалайнера наполнилось гулом и дрожью – заработали мощные моторы, и самолет принялся медленно выползать на взлетную полосу. Через несколько минут мы должны были оторваться от земли.
– И какими судьбами вы... гм... туда? – осторожно спросил меня Валентин Сергеевич.
– Брат прислал вызов, – ответила я. – Он уехал туда несколько лет назад и почти ничего не писал. Мы знать не знали, как он там, и вдруг сразу вызов! Представляете, как я волнуюсь?
