«Крутится-вертится шар голубой» - страница 36

Спустя некоторое время, Дорон, старший мастер закройного цеха и непременный участник всех разговором за отцовским столом, заприметил Гершона, который все время крутился поблизости, вслушиваясь в разговоры мужчин и не в силах скрыть свое любопытство. На следующий день, когда мальчик, как обычно, после занятий с ребе появился в кожевенных мастерских, Дорон выбрал момент и отозвал его в свой закуток.

– Ну, и что ты скажешь по поводу вчерашнего разговора? Стоит нам создать комитет работников на нашем производстве? – поинтересовался он.

Гершон растерялся: он никак не думал, что кто-то заметил, как он подслушивает взрослые разговоры. Изобразив на лице удивление, мальчик с деланым равнодушием попытался отвертеться, но Дорон, рассмеявшись, добродушно похлопал его по плечу.

– Все нормально, парень! Это хорошо, что тебя эти вопросы волнуют – значит, ты думающий, мыслящий. Такие люди и строят наш мир, вершат судьбы страны. Если хочешь, дам кое-что почитать. Думаю, тебе будет интересно.

Потертые рукописные и печатные листы Гершон по нескольку раз перечитывал, дотошно изучал. После выспросил у Дорона непонятные места и попросил еще что-нибудь почитать.

Через пару месяцев, когда взрослые мужчины в доме у Йоселя в очередной раз после ужина завели свои разговоры, Дорон неожиданно окликнул притаившегося за занавеской мальчика.

– Гершон, что ты там прячешься? Посиди с нами, послушай, может, чего дельного и сам скажешь.

Йосель пытался возразить, что сын еще не дорос на такие темы рассуждать, но Дорон его перебил:

– Сколько годиков твоему сынку?

– В мае четырнадцать исполнится.

– Ты сам-то каким был в четырнадцать? Наверняка, взрослым себя мнил. А твой мальчик, между прочим, уже многое понимает. Вдумчивый он у тебя, правильно мыслит, мнение свое имеет.

С того дня Гершон превратился в полноправного участника бесед взрослых. Он мотал на ус услышанное, а со временем начал вставлять в разговор реплики, высказывать свои соображения.

Вскоре Дорон пригласил его к себе в дом.

– Заходи сегодня вечерком – люди интересные соберутся. Посидишь, послушаешь – польза будет, – и тут же добавил, – не волнуйся, с твоим отцом я этот вопрос обсудил, он не против.

Гершон не очень понял, почему отец должен быть против, но не стал переспрашивать.

В доме Дорона он старался держаться уверенно в небольшой компании мужчин и молодых парней, большинство из которых были жителями Крынок. Когда все расселись на диван и принесенные из кухни лавку и табуретки, хозяин достал из шкафа обернутую старой газетой книгу, открыл на заложенной странице и начал читать вслух. Половину из того, что он читал, Гершон не понимал, и это его ужасно раздражало. Особенно он злился из-за того, что остальные слушатели явно разумели больше него. Некоторые кивали головами; сидящий у стола паренек, сын местного фельдшера, старательно записывал за Дороном в помятую тетрадку. Прочитав несколько страниц, Дорон отложил книгу и обратился к присутствующим:

– Товарищи, сегодня в нашем кружке появился новый участник. Вы все его знаете – это Гершон, сын нашего управляющего, Йоселя Тарловского. Я думаю, нам самим будет полезно, если мы расскажем ему, что уже узнали из этой книги, а затем вместе обсудим сегодняшнюю главу.

Это была книга Бакунина «Государственность и анархия».

Так Гершон стал участником кружка анархистов-синдикалистов1. Он посещал все собрания на которых знакомился с трудами Бакунина и Кропоткина, Волина и Максимова. Обладая хорошей памятью, острым умом и способностью анализировать факты, он быстро вникал в суть анархо-синдикализма, постигал основные принципы и делал логические выводы. С каждым днем Гершон все сильнее воодушевлялся идеями о новом справедливом обществе, где свободные люди свободно трудятся во благо каждого. Чтобы достичь эту цель, трудовой народ должен организоваться в профсоюзы и совершить социальный переворот. Его приводила в восторг мысль о том, что после падения капитализма, рабочие сами смогут управлять производством и сами будут решать, как тратить заработанные средства. Не будет ни государственной, ни частной собственности, которые приводят к классовому разделению и порабощению трудящихся. Когда победит анархизм, наступит всеобщая свобода и счастье для всех людей на земле.