«Крутится-вертится шар голубой» - страница 48



Тем временем Диана поравнялась с сыном и осталась стоять на две ступеньки ниже него, ухватившись руками за перекладину над его головой. Улыбаясь, она что-то говорила Алеше, но, стоя внизу, Лена, как ни пыталась, не могла расслышать ни слова.

Алеша выслушал маму, кивнул головой, и они начали очень медленно спускаться – лезть вниз всегда сложнее, чем наверх. Диана по-прежнему находилась чуть ниже сына, перебирая руками у него над головой, своим телом прижимая его к лестнице.

Лена испытала некоторое разочарование – цель не была достигнута, хотя до крыши оставалось всего ничего. Наверное, мама устала и уговорила брата отложить восхождение. Главное, не пропустить, когда они соберутся лезть в следующий раз. Сама девочка даже не примеряла к себе подобный подвиг: она боялась высоты до дрожи в ногах, до обморочного состояния, так, что даже на балкон своего третьего этажа отказывалась выходить.

Тем временем Диана ступила на землю и, не дожидаясь, пока сын преодолеет оставшиеся две ступеньки, подхватила его подмышки и сняла с лестницы.

И грянул гром. И небо разверзлось. И разразилась буря. Столь резкое изменение маминого настроения повергло Лену в шок. На голову брата обрушился настоящий ураган маминых до сего момента сдерживаемых чувств. Сестра с ужасом смотрела, как недавний герой на ее глазах превращается в негодного мальчишку, паршивца, божье наказание, поганца и еще много в кого. Алеша мужественно переносил неизбежное, ковыряя носком сандалии песок и с тоской разглядывая непокоренную вершину.

А Лена неожиданно заплакала. Вообще-то, она любила поплакать по всякому поводу, но на этот раз это был вовсе не пустяк. Ей было обидно слышать эти незаслуженные упреки; она жалела брата, понимая, что подобный подвиг ему повторить не суждено. Как все-таки несправедливо устроен этот мир! Как жаль, что она не может уберечь брата от этой неправоты.

Всю свою детскую и подростковую жизнь Лена, как могла, по-своему защищала брата. Она покрывала все его несметные прегрешения и шалости, умалчивала о школьных проделках брата, лишь бы родители не узнали о них, лишь бы гром и молнии не полыхали над головой Алеши. В свое время Диана благоразумно решила, что дети не должны учиться в ее учебном заведении, чтобы не быть там на особом положении, и отдала их в школу в своем микрорайоне. Когда классный руководитель все же приглашал ее «на ковер» по поводу поведения Алексея, она, сжав зубы, стойко проходила через весь этот позор. Дома же доставалось обоим: и сыну – за то, что вытворил в очередной раз в школе, и дочери – за то, что не рассказала об это вовремя.


9.

На следующий день после возвращения Сони и Герасима бабушка Люба сбегала за докторшей, которая обычно приходила в их дом, когда кто-либо из жильцов сильно болел и сам не мог дойти до амбулатории. Это была высокая полная женщина с седыми волосами, уложенными башней вокруг головы. Однажды она приходила и к Йосе, когда у него поднялась высокая температура и сильно болело ухо. Он еще долго помнил эту тетеньку. Она наклонилась, нависла всем своим огромным телом над ним, словно грозовая туча, затем положила одну руку на его макушку, и холодными цепкими пальцами другой руки начала щупать за ухом. Было так больно, что Йося вскрикнул и схватил седую тетеньку за коленку. Она бросила на мальчика такой строгий взгляд, что тот отдернул руку и, зажмурив от боли глаза, мужественно терпел ее щупанье. Долгое время после этого случая Йося каждый раз, завидев докторшу, жмурился и вжимал голову в плечи – вдруг она опять захочет пощупать ему за ухом.